1. . . . . Где были строители, светозарные сыны зари манвантары (а)?. . . . В неведомой тьме, в паранишпанне своих ах-хи (коганов, дхьяни-будд). Производители формы (рупа) из не-формы (арупа), корень мира — дэваматри [1] и свабхават — покоились в блаженстве небытия (б).
(а) "Строители", "сыны зари манвантары", — это подлинные творцы вселенной, и в нашем учении, затрагивающем лишь нашу планетарную систему, они выступают в качестве её архитекторов и известны также под названием "блюстителей" семи сфер: семи планет в экзотерическом понимании, а в эзотерическом — ещё и семи Земель, или иначе глобосфер нашей цепи. Станс I начинался с упоминания о "семи вечностях". Под этими "вечностями" понимаются одновременно и махакальпа ("великий век Брахмы"), и солнечная пралайя с последующим возрождением нашей планетарной системы на более высоком плане. Как мы увидим дальше, существует несколько различных видов пралайи (растворения всего видимого).
(б) Паранишпанна, напомним, — это summum bonum[1],абсолют, а следовательно, то же самое, что паранирвана. Помимо того, что паранишпанна обозначает предельное, наивысшее состояние всего сущего, она ещё представляет собой и такое состояние субъективности, при котором у сознания не остаётся никаких внешних связей на своём плане и единственная сохраняющаяся связь соединяет его исключительно с единой абсолютной истиной (парамартхасатьей). В этом состоянии достигается точное и полное понимание того, что такое "небытие", которое, как мы уже объяснили, есть абсолютное бытие. Рано или поздно состояние паранишпанны становится единственной реальностью и актуальностью для всего, что сегодня, как нам кажется, существует.
Но имеется огромная разница между "бытием" сознательным и бессознательным. Состояние паранишпанны, если в нём отсутствует парамартха (т.е. осмысление
[1] "Мать богов", Адити, космическое пространство.[2] В "Зохаре" она называется Сфирой, матерью сфирот и шхиной в своей изначальной форме, in abscondito[3].
собственного "я" (свасамведана), — это никакое не блаженство, а лишь затухание, замирание (на все семь вечностей). Возьмите железный шар и положите его под палящие лучи солнца. Он прогреется насквозь, но даже не заметит никакого жара и тем более не сможет определить степени собственного нагрева. Обладающему же сознанием человеку это вполне по силам. Лишь "обретя ум ясный, не замутнённый ничем личностным,[4] и усвоив уроки многообразных способов существования в рамках целокупного бытия (всей живой и обладающей сознанием вселенной)", только и можно избавиться от существования в рамках личности и слиться, соединиться с абсолютом,[1] чтобы продолжить бытие дальше, став полноправным обладателем парамартхи.
———————
2. . . . . Где было безмолвие? Где было ухо, способное внимать ему? Нет, не было ни безмолвия, ни звука (а) — ничего, кроме непрестанного вечного дыхания (движения), не ведающего самоё себя (б).
(a) Представление о том, что вещь может переставать существовать, но продолжать быть, является краеугольным понятием в психологии Востока. Под этим мнимым противоречием в терминах скрывается факт природы, и в этом случае гораздо важнее его понять умом, чем спорить о словах. Такой же мнимый парадокс мы наблюдаем и в соединениях химических элементов. Вот вопрос: перестают ли существовать водород и кислород, когда они соединяются друг с другом, образуя воду? Этот вопрос остаётся дискуссионным до сих пор. Одни утверждают, что и кислород, и водород продолжают оставаться в воде, поскольку после обратного разложения её на химические элементы мы вновь обнаруживаем те же самые кислород, и водород. По мнению других, если кислород, и водород действительно превращаются в нечто, совершенно отличное от них, то, значит, на какое-то время они должны переставать существовать в своём собственном первоначальном качестве. При этом ни та, ни другая сторона даже не догадываются о том, в каком состоянии на самом деле продолжает находиться та или иная вещь, когда она становится чем-то другим, не переставая при этом быть самой собою. Существование в виде воды можно определить для кислорода и водорода как состояние небытия, которое является для них "бытием более реальным", чем их существование в виде газов. Этот пример может
[1] Стало быть, "небытие" в эзотерической философии понимается как "абсолютное бытие". Согласно её учениям, даже Ади-Будха (первая, изначальная истина) в состоянии проявления представляет собой в каком-то смысле лишь иллюзию, майю, коль скоро все боги, включая Брахму, должны умирать в конце "века Брахмы", и "единой абсолютной" реальностью остаётся только абстракция по имени Парабрахман, которую мы можем назвать и энсофом, и спенсеровским "Непознаваемым". Единственное, не имеющее второго, бытие — это и есть адвайта (букв. "без второго"). Всё же остальное, согласно философии адвайты, есть майя.
помочь нам хотя бы отдалённо представить себе то состояние вселенной, когда она погружается в сон, то есть перестаёт существовать во время "ночи Брахмы", чтобы затем проснуться и появиться вновь на заре новой манвантары, пробуждающей её к тому, что мы называем существованием.
(б) Выражение "дыхание" единственного бытия в архаичной эзотерике применяется лишь по отношению к духовному аспекту космогонии. Применительно же к его аналогу на материальном плане вместо него используется термин "движение". Единственным вечным элементом — или, вернее, носителем, содержащим в себе этот единственный элемент, — выступает пространство, не имеющее измерений во всех смыслах этого слова. С ним сосуществуют бесконечная продолжительность, первоматерия ("первая", а следовательно, и неразрушимая) и движение — абсолютное "вечное движение", которое и является "дыханием" "единого" элемента. Как мы видим, дыхание это не может прекратиться никогда, даже на протяжении вечностей пралайи (см. часть II, "Хаос, Теос, Космос").
Но выражение "дыхание единственного бытия" всё-таки не относится к единственной беспричинной причине, "всебытности" (не путать с всебытием, которое есть Брахма, вселенная). Брахма (или Хари) — единый бог в четырёх лицах, который, подняв землю из вод, "осуществил творение", — понимается лишь как инструментальная, а не идеальная причина: это явствует со всей очевидностью. Пока же, судя по всему, ни один востоковед так по-настоящему и не понял подлинного смысла стихов пураны[5], повествующих о "творении".
В них Брахма выступает причиной тех потенций, которые должны быть произведены для последующего процесса "творения". Переводчик[6] пишет: "И из него проистекают творимые потенции после того, как становятся подлинной причиной". А не правильнее ли будет сказать: "И из этого (it) проистекают потенции, которые будут творить, по мере того как будут становиться подлинной причиной" (на материальном плане)? Ведь
"кроме этой единой (беспричинной — Е.П.Б.) идеальной причины, нет ничего другого, с чем мы могли бы связать вселенную. Достойнейшие из аскетов! именно её потенция — то есть потенция этой причины — и заставляет каждую сотворённую вещь появляться на свет в присущей и надлежащей ей природе".[7]
Если в веданте и в школе ньяя духовная первопричина, нимитта, противопоставляется материальной причине, упадане (а в школе санкхья функции обеих выполняет прадхана), то в эзотерической философии, в которой разрешаются противоречия между всеми этими системами и к которой ближе всего стоит веданта в трактовке адвайта-ведантистов, предметом рассуждения может служить исключительно упадана. А то, что мыслится вишнуитами (вишиштадвайта) как идеальное в противовес реальному (Парабрахман и Ишвара), невозможно изложить ни в одной публикации, поскольку
это их идеальное оказывается всего лишь псевдопонятием, уводящим нас к вопросам, непостижимым не только для ума обычного человека, но и для любого адепта.
Чтобы познать себя, необходимо наличие — в качестве объектов познания — собственного сознания и органов чувственного восприятия (а и то, и другое суть способности, понимаемые как ограниченные у любого субъекта, кроме Парабрахмана). Отсюда и выражение: "вечное дыхание, не ведающее самоё себя". Бесконечное не может постичь конечного. Беспредельное никоим образом не может быть связано с ограниченным и качественно обусловленным. Неведомым и непознаваемым движителем, самосущим, в оккультных учениях выступает абсолютная божественная сущность (эссенция). Поэтому, будучи абсолютным сознанием и абсолютным движением, божественная сущность — с точки зрения ограниченных органов чувств человека, пытающегося описать это "неописуемое", — предстаёт как отсутствие всякого сознания и отсутствие всякого движения. Из абстрактного сознания невозможно вывести никакого суждения о конкретном сознании, так же как из способности быть мокрым отнюдь не вытекает, что речь идёт именно о воде, так как "мокрость" есть самостоятельное свойство, обусловливающее способность быть мокрым для самых разных вещей. Сознание всегда подразумевает наличие ограничительных качеств и характеристик; того, что осознаётся, и того, кто это осознаёт.
Абсолютное же сознание включает в себя одновременно и субъекта познания, и объект познания, и процесс познания, и все эти три элемента должны присутствовать как по отдельности, так и вместе в одно и то же время. Каждый человек всегда осознаёт лишь ту часть своего знания, которая припоминается его умом в каждый данный момент, но за бедностью языковых средств мы не имеем специального термина, который помог бы нам отличать пассивное знание тех вещей, о которых мы просто не думаем в настоящий момент, от того знания, которое мы уже не можем восстановить в своей памяти. Глаголы "забыть" и "не помнить" являются для нас синонимами.
Насколько же труднее бывает найти точные термины для того, чтобы дать определение абстрактным метафизическим фактам и провести разграничение между ними. Необходимо учитывать ещё и то, что мы даём названия вещам в соответствии с тем, какую кажущность они принимают, являясь нам. Мы называем абсолютное сознание "бессознанием" лишь потому, что, как нам кажется, именно таким оно и должно быть. Аналогичным образом мы называем абсолют "тьмой" лишь только потому, что нашему конечному рассудку он представляется совершенно непроницаемым. При этом, однако, мы прекрасно понимаем, что все эти вещи на самом деле далеко не такие, какими их преподносят нам наши органы чувств. В своём уме мы непроизвольно отличаем, например, бессознательное абсолютное сознание от бессознания, втайне от себя наделяя первое неким неопределённым качеством, которое на каком-то более высоком и недоступном для наших мыслей плане соответствует тому, что нам в жизни известно как наше собственное сознание. Но в том, что́ нам представляется бессознанием, мы далеко не всегда способны распознать отличное от нашего сознание.
3. Ещё час не пробил, луч пока не пронзил зародыш (a), матрипадма (матерь-лотос) ещё не набухла (б).[1]
(a) Вырвавшийся из "вечной тьмы" луч превращается в сияющий луч света (то есть жизни), который пронзает собой "зародыш" — точку в мировом яйце, представляющую собой материю в её абстрактном смысле. Но под словом "точка" не следует понимать какую-то конкретную точку в пространстве, поскольку зародыш существует в центре любого атома [абстрактной материи пространства], и, взятые все вместе, они и составляют этот "зародыш". Иначе говоря, поскольку наше зрение не способно разглядеть отдельные атомы, то их совокупность (если только этот термин можно употребить по отношению к тому, что не имеет ни предела, ни числа) и образует ноумен вечной и неразрушимой материи.
(б) Одним из наглядных символов творческой энергии, действующей в природе в двух своих аспектах (в виде материи и силы на материальном плане), является в Индии образ лотоса (падмы). Лотос — дитя тепла (огня) и воды (пара или эфира). Огонь в любой философско-религиозной системе обозначает божественный дух,[2] активное мужское зарождающее начало. Эфир же — душа материи, свет огня — обозначает пассивное женское начало, из которого в виде эманаций возникло всё, что существует во вселенной. Таким образом, эфир (вода) — это мать, а огонь — отец.
Сэр У.Джонс (а до него — древнейшая ботаника) показал, что семена лотоса — ещё до того, как они прорастают — уже содержат в себе полностью сформировавшиеся листья, то есть в миниатюре уже изображают то, как будет выглядеть однажды взрослое растение. Это пример того, как происходит в природе процесс производства на основании предварительно подготовленной формы. . . . Семена всех цветущих явнобрачных растений содержат в себе эмбрион в виде уже готовой формы растения[3] (см. часть II, "Лотос как символ универсума").
Отсюда понятен и смысл фразы "мать ещё не набухла": в архаичной символике форма, как правило, приносится в жертву внутренней, основополагающей идее.
Более того, лотос (падма) представляет собой древнейший и излюбленный
[1] Выражение не вполне поэтичное, но зато весьма наглядно передающее смысл (см. ссылку к стансу III).
[2] Даже в христианстве (см. Часть II, "Первосубстанция и божественная мысль")
[3] Gross, "The Heathen Religion", p. 195.[8]
образ, символизирующий и космос, и человека. Почему? Во-первых, как мы только что объяснили, потому, что семена лотоса содержат в себе точную миниатюрную копию будущего растения и, таким образом, выступают символом того, что в нематериальном мире уже существуют духовные прототипы всех вещей задолго до того, как они успевают материализоваться на земле. Во-вторых, потому, что листовая часть лотоса произрастает из воды, корень его покоится в иле, а цветок тянется вверх, к воздуху. Лотос, таким образом, символизирует жизнь человека и одновременно жизнь космоса, ибо, как учит Тайная доктрина, элементы, образующие и человека, и космос — одни и те же, и, как один, так и другой, развиваются в одном и том же направлении. Погружённый в грязь корень лотоса изображает материальную жизнь, а его проходящий через воду стебель символизирует существование в астральном мире, в то время как плавающий по воде и раскрывающийся навстречу небу цветок олицетворяет собой духовное бытие.
———————
4. Сердце её ещё не распахнулось перед единым лучом, дабы мог он вначале войти в неё, а затем превратиться в объятиях майи из тройки в четвёрку (а).
(а) Первосубстанция ещё не перешла из состояния предкосмической латентности в состояние дифференцированной объектности и ещё не стала даже тем невидимым (для нынешнего человека) протилом, о котором пишет наука. Но как только час пробьёт и она окажется готова к тому, чтобы принять в себя запечатлённую силой фохата[9] божественную мысль (то есть логоса, или мужской аспект Анима Мунди, алайи), её сердце распахнётся ей навстречу. Начнётся процесс её дифференциации, и три (отец, мать и сын) превратится в четыре. В этой идее кроются истоки двойной тайны: тайны Святой Троицы и тайны непорочного зачатия.
Первое и краеугольное учение оккультизма состоит в том, что единство (или однородность) мира выражается в трёх аспектах. Это учение позволяет хотя бы строить гипотезы о том, что́ может представлять собой высшее Божество, которое, будучи абсолютным единством, должно оставаться вечно непостижимым для конечного интеллекта.
"Если ты хочешь убедиться в силе, действующей внутри корня растения,[10] или желаешь вообразить сокрытый под землёй корень, ты должен думать о его стебле или стволе и о его листьях и цветах. Ты не сможешь представить себе эту силу независимо от этих предметов. Жизнь можно познать лишь по Древу жизни" ("Принципы йоги").
Идея абсолютного единства рассыпалась бы у нас в уме на отдельные фрагменты,
если бы перед самыми нашими глазами не существовало чего-то конкретного, способного вместить в себя это единство. И, поскольку наивысшее Божество является абсолютным, значит, оно должно быть и вездесущим. Следовательно, нет ни одного атома, который не содержал бы его внутри себя. Корень, ствол и крона — три отдельных предмета, которые, тем не менее, образуют одно дерево. Каббалисты об этом говорят так: "Наивысшее Божество едино, ибо оно бесконечно. Оно тройственно, ибо находится в вечном процессе проявления себя".[11]
Это проявление имеет три аспекта, ибо, по словам Аристотеля, каждому природному телу, чтобы стать объективным, требуются три начала: лишённость, форма и материя.[1] Под лишённостью великий философ понимал то же самое, что оккультисты называют прототипами, запечатлёнными в астральном свете — на самом низшем плане и в самом низшем мире Анима Мунди. Единство этих трёх начал покоится на четвёртом — жизни, излучающейся с высочайших вершин "Недосягаемого" и превращающейся на проявленных планах бытия в рассеянную по всей вселенной эссенцию. И эта четверица (в которой отец, мать, сын представлены как единство, а четверица — как его живое проявление) привела к появлению чрезвычайно древней идеи непорочного зачатья, которая окончательно кристаллизовалась в виде догмата христианской церкви, где эта метафизическая идея оказалась огрублённой сверх всякой разумной меры. [12]
Достаточно прочитать каббалу и познакомиться с её методами толкования чисел, чтобы понять, откуда возник этот догмат. Источник его имеет чисто астрономический, математический и при этом сугубо метафизический характер: мужское начало в природе (олицетворённое мужскими божествами-логосами — Вираджем, или Брахмой; Гором, или Осирисом и т.д. и т.д.) рождается посредством некоего непорочного источника (а не из него!), мыслящегося в образе "матери". И получается так, что это мужское начало, имея "мать", не может иметь "отца" — ведь абстрактное наивысшее Божество не имеет пола, ибо представляет собой даже не бытие, а бытийность, то есть саму жизнь.
Давайте попробуем выразить то же самое на математическом языке автора книги "The Source of Measures" ("Источник мер")[13]. Говоря о "мере человека" и его числовом (каббалистическом) значении, он пишет, что в Книге Бытия[14] (4,1) "эта мера называется "человеком, равным Иегове",
[1] Ведантист направления вишиштадвайты сказал бы, что, хоть Парабрахман и является единственной самостоятельной реальностью, он, тем не менее, может рассматриваться исключительно в виде троицы. Он триедин: "Парабрахман, чит и ачит", где два последних представляют собой несамостоятельные реальности, которые не могут существовать отдельно друг от друга. Проще говоря, в глазах такого ведантиста Парабрахман есть субстанция — неизменная, вечная и непознаваемая, — а чит (атма) и ачит (анатма)[15] являются его качествами, аналогично тому, как форма и цвет являются качествами любого предмета. Оба они выступают облачением, телом и даже атрибутом (шарирой) Парабрахмана. Однако оккультисты, как и адвайта-ведантисты, могли бы выдвинуть немало аргументов против подобного утверждения.
и получается она следующим образом: 113 x 5 = 565, где величина 565 может быть выражена как 56.5 x 10 = 565. Здесь число человека (113) становится множителем 56.5 x 10, а (каббалистическим) значением этого последнего числового выражения является йод, хе, вав, хе, то есть Иехова. . . . Разложение 565 в виде 56.5 x 10 имеет целью показать эманацию мужского начала (йод) из женского (ева), то есть, так сказать, рождение мужского элемента из непорочного источника или, иными словами, непорочное зачатие.
Так и на земле повторяется мистерия, разыгранная, как свидетельствуют провидцы, на божественном плане. "Сын" непорочной Небесной Девы (т.е. недифференцированный космический протил, или материя в её бесконечности) снова рождается на земле в качестве сына земной Евы — нашей матери-Земли, становясь человечеством во всей его целокупности — бывшим в прошлом, живущим сегодня и тем, которое ещё только должно появиться, — поскольку Иегова, или "йод-хе-вав-хе" представляет собой андрогина, то есть одновременно и мужчину, и женщину. Сын наверху — это весь космос, внизу — человечество. Триада, или треугольник, становится на земле тетрактисом, священным пифагорейским числом, совершенным квадратом и шестигранным кубом[16]. Макропрозоп ("большой лик") теперь становится микропрозопом ("малым ликом") или, как об этом говорится в каббале, "Ветхий Днями" нисходит в Адама Кадмона, которого он использует в качестве носителя для собственного проявления и трансформируется, таким образом, в тетраграмматон[17]. Теперь он оказывается в "объятьях майи", великой иллюзии, а между ним и реальностью простирается астральный свет, великий обманщик несовершенных человеческих органов чувств, и так будет продолжаться до тех пор, пока через парамартхасатью к человеку на помощь не придёт знание.
———————
5. Семеро (сыновей) ещё не родились из паутины света. Тьма одна была отцом-матерью, свабхаватом, и свабхават пребывал во тьме (а)
(a) Тайное учение, которое приводится в данных стансах, затрагивает в основном, если не целиком, лишь нашу солнечную систему и конкретно нашу планетарную цепь. Следовательно, "семь сыновей" — это и есть творцы последней. Более подробно это учение будет освещено ниже (см. часть II, "Теогония богов-творцов").
Свабхават — "пластическая эссенция", которая заполняет собой вселенную, — есть корень всех вещей. Свабхават представляет собой, так сказать, конкретизированный в буддизме аспект той абстракции, которую индуисты называют мулапракрити. Он является телом души и находится с ней в таком же соотношении, как эфир с акашей, которая выступает одушевляющим началом первого.
Китайские мистики сделали из него синоним "бытия". В "Экашлока-Шастре" Нагарджуны (в китайской транскрипции — Луншу), известной в Китае под названием Yih-shu-lu-kia-lun, говорится о том, что слово "юй" обозначает "бытие", "субхава", "субстанцию, придающую субстанциальность самой себе", а также, согласно его разъяснению, "бездействующую и действующую", "природу, не обладающую собственной природой".
Слово "субхава", от которого происходит "свабхават"[18], образовано из двух слов: "су" ("прекрасный", "хороший"), "сва" ("сам"), а также из слова "бхава" ("бытие" или "состояния бытия").[19]
———————
6. Эти двое есть зародыш, а зародыш — един. Вселенная всё ещё пребывала сокрытой в божественной мысли и в божественном лоне.
Выражение "божественная мысль" не подразумевает наличия какого-то божественного мыслителя. Этой самой "мыслью", отражённой во вторичной, или проявленной, причине, является вся вселенная, понимаемая не только в смысле её прошлого, настоящего и будущего — ибо таково было бы человеческое и конечное, ограниченное представление, выраженное конечной мыслью, — но взятая во всей своей целокупности как сат (непереводимый термин[20]), абсолютное бытие, в котором прошлое и будущее кристаллизованы в вечном настоящем. Брахман (бесполый) в смысле Mysterium Magnum[21], как его понимает Парацельс, для ума человеческого представляет собой абсолютную тайну. Брахма же, проявленный как мужчина-женщина и являющийся аспектом и антропоморфическим отражением Брахмана, вполне может постигаться слепой верой, но отвергается зрелым человеческим интеллектом (см. часть II, "Первосубстанция и божественная мысль").
Поэтому в приведённом выше описании и говорится о том, что во время, так сказать, пролога к драме творения, то есть в самом начале эволюции космоса, вселенная, "сын", продолжает скрыто лежать "в божественной мысли", ещё не проникшей в "божественное лоно". Данная мысль — обратите на это особое внимание! — является краеугольной для понимания источника происхождения всех аллегорий о рождении "сынов Божьих" в результате непорочного зачатья.
———————
1. Последняя вибрация седьмой вечности пробегает по беспредельности (а). Мать набухает, расширяясь изнутри наружу, подобно готовой раскрыться почке лотоса (б)
(а) Мнимая парадоксальность выражения "седьмая вечность", делящего неделимое, полностью разрешается эзотерической философией, которая разделяет беспредельную Продолжительность на время, безусловно вечное, универсальное, и на время, качественно обусловленное (кхандакала). Первое представляет собой абстракцию и ноумен бесконечного времени (кала), второе — периодически проявляющийся феномен, результат деятельности махата (мирового ума, действующего лишь в период манвантары).[22]
В некоторых школах махат понимается как "первородный сын" прадханы (недифференцированной субстанции или периодического аспекта мулапракрити, корня[23] природы), тогда как сама прадхана считается майей, иллюзией.[24] И здесь, я полагаю, лежит существенное различие между эзотерическим учением и ведантистскими доктринами обеих школ, как адвайты, так и вишиштадвайты.
В самом деле, согласно эзотерическому учению, мулапракрити как ноумен — самосуща и не происходит ни из чего, то есть она анупадака, безродительна (будучи единосущной Брахману). Пракрити же, её феномен, носит периодический характер и является не более чем фантазмом мулапракрити. Точно так же и махат, первородный сын джняны (гнозиса), знания, мудрости, то есть логос, является у оккультистов фантазмом, отражением абсолютного ниргуны (Парабрахмана, единой реальности, "не имеющего атрибутов и качеств", см. упанишады),[25] а не проявлением пракрити (материи), как понимают махат некоторые ведантисты.
(б) Значит, "последняя вибрация седьмой вечности" была "предопределена" — но не каким-то богом конкретно, а происходила в силу вечного, неизменного закона, порождающего великие периоды активности и покоя, так образно и поэтично называемые "днями и ночами Брахмы". Расширение "изнутри наружу" матери, которую также называют "водами пространства", "вселенской утробой" и т.д., обозначает не расширение из какого-то небольшого центра, фокуса, а указывает на развёртывание ничем не ограниченной субъектности в такую же ничем не ограниченную объектность безотносительно к величине, границам и площади.
"Вечно (для нас) невидимая и имматериальная субстанция, присутствующая в вечности, отбросила свою периодическую тень с собственного плана в лоно
майи".
Это означает, что расширение такого рода является не увеличением в размере — поскольку бесконечная протяжённость не допускает никакого увеличения, — а изменением состояния. О вселенной говорится, что "она расширилась, подобно набухшей почке лотоса". И в самом деле, лотос как растение существует не только в виде крохотного зародыша в своём семечке (в физическом смысле), но и в виде собственного прототипа, идеального образа, находящегося в астральном свете[26] от "рассвета" до "заката" в течение целой манвантары, как, собственно, и всё остальное, в нашей объективной вселенной — от человека до крохотной мошки, от деревьев-гигантов до последней былинки.
Как учит тайная наука, всё это — лишь временное отражение, мимолётная тень вечного идеального прототипа, пребывающего в божественной мысли — слово "вечный", обратите внимание ещё раз, употребляется здесь лишь в смысле "существующий в течение эона", длящегося как будто бесконечно долго, однако, на самом деле, лишь в пределах ограниченного цикла активности, который мы называем манвантарой.
В самом деле, что такое манвантара, или ману-антара в истинно эзотерическом смысле? Эзотерически она означает "между двумя ману". В рамках одного "дня Брахмы" действует четырнадцать ману. А каждый такой "день" состоит из тысячи групп эпох по четыре в каждой группе, то есть из тысячи "великих веков", махаюг.
А теперь давайте проанализируем, что́ означает слово или имя "ману". Как сообщают нам востоковеды и их словари,[27] термин "ману" происходит из корня "ман", что значит "думать", "мыслить". Следовательно, "ману" означает "человек мыслящий". Но в эзотерическом смысле каждый ману, понимаемый как наделённый человеческими свойствами покровитель своего конкретного цикла ("Круга"), — это не что иное как персонифицированная в конкретном образе идея "божественной мысли" (например, Поймандр у Гермеса). Таким образом, каждый ману — это особый бог, который творит и ваяет всё, что появляется на протяжении того цикла бытия, за который он "отвечает", то есть в течение его манвантары. Исполнителем воли всех ману (дхьян-коганов) является фохат, который и заставляет идеальные прототипы разворачиваться изнутри наружу — то есть, спускаясь всё ниже и ниже по нисходящей лестнице бытия, пересекать все планы, от ноуменов до самых низших феноменов, чтобы на самом нижнем плане в конце концов развернуться в полнейшую объектность — в кульминацию иллюзии, в самую наигрубейшую материю.
———————
2. Трепет проносится, касаясь своим быстрым крылом (одновременно) всей вселенной и зародыша, пребывающего во тьме: в той тьме, которая дышит (движется) над дремлющими водами жизни (a).
(a) О пифагорейской монаде также говорят, что она пребывает, как "зародыш", в одиночестве и тьме. Идея "дыхания" тьмы, движущегося поверх "дремлющих вод жизни" — иначе говоря, идея первоматерии, содержащей в себе латентный дух, — вызывает в памяти первую главу Книги Бытия. Оригиналом же здесь служит брахманский Нараяна ("движитель на водах") — олицетворение вечного дыхания бессознательного "Всё" (Парабрахмана), о котором говорят восточные оккультисты. Воды жизни, "хаос" — в символике выражаемый как женское начало — это та пустота (с точки зрения нашего ума), в которой латентно покоятся дух и материя. Вот почему Демокрит вслед за своим учителем Левкиппом[28] и утверждает, что первоначала всего представляли собой атомы и пустоту, понимаемую как пространство — но не как пустое пространство, ибо и перипатетики, и каждый древний философ вообще твёрдо заявляли: "природа не терпит пустоты".
Во всех космогониях "вода" играет одну и ту же важную роль[29]. Она выступает фундаментом и источником материального существования. Учёные, по ошибке приняв этот [абстрактный] термин за [конкретную] вещь, стали понимать под водой именно химическое соединение кислорода и водорода, тем самым придав конкретное значение этому термину, который оккультисты употребляли в родовом, обобщённом смысле и который в космогонии имеет метафизический и мистический смысл. В самом деле, лёд — это не вода и не пар, хотя все три состояния вместе имеют ровно один и тот же химический состав.[30]
———————
3. "Тьма" излучает свет, и свет роняет один-единственный луч в воды, в глубины матери-бездны. Луч пронзает девственно-непорочное яйцо, луч заставляет вечное яйцо затрепетать и исторгнуть из себя невечный (периодически существующий) зародыш, который сгущается в мировое яйцо (а).
(a) Падение этого единственного луча[31] в глубины матери-бездны можно воспринимать как оплодотворение хаоса божественной мыслью, или разумом. Всё это происходит, однако, на плане метафизической абстракции, а вернее, на том плане бытия, где всё, что мы называем метафизической абстракцией, является реальностью. Это "девственно-непорочное яйцо" является вечным и всегда неизменным, так как в определённом смысле оно есть абстрактная идея яйца вообще как способности возникать и развиваться путём оплодотворения. И точно так же, как процесс оплодотворения в обычном яйце происходит прежде, чем оно оказывается снесённым птицей, так и этот невечный, лишь периодически существующий зародыш (который позже в
символике примет образ "мирового яйца"), выходя из вышеупомянутого символа-абстракции ("девственного яйца"), уже содержит в себе "перспективу и потенцию" всей вселенной.
Эта идея per se — разумеется, чистая абстракция, позволяющая символически выразить суть описываемых нами процессов. Но это ещё и яркий символ бесконечности, изображаемый в виде не имеющего ни начала, ни конца круга. Образ яйца заставляет нас нарисовать в своём воображении картину космоса, возникающего из недр безграничного пространства, картину вселенной, столь же безграничной по своему размаху, хоть и не столь же бесконечной в своём объективном проявлении.
В образе яйца находит выражение также один из принципов оккультизма, согласно которому праформа всего проявленного, от атома до планеты, от человека до ангела, имеет вид сферы. А сфера у всех народов на земле является, к тому же, и символом вечности и бесконечности — змея, проглатывающая собственный хвост.
Но для того чтобы нам ещё лучше понять смысл этого образа [образа яйца], нам нужно представить себе сферу изнутри, как бы обозревая её из её центра. Поле нашего зрения или нашей мысли окажется сферообразным, и радиусы в нём будут начинаться в нас самих и будут исходить из нас во всех направлениях, уходя далее в пространство и открывая нашему взору расстилающуюся вокруг нас безбрежность. Таков символический круг Паскаля и каббалистов, "центр которого расположен везде, а окружность нигде".[32] Это представление — лишь одно из множества идей, связанных с этим символом.
"Мировое яйцо" — это, пожалуй, один из самых распространённых и чрезвычайно наглядных в мире символов как в духовном, так и в физиологическом и в космологическом смысле. Поэтому оно встречается в космогониях всех народов мира и чаще всего выражается в образе змея, а змей и в философии, и в религиозной символике всегда выступает эмблемой вечности, бесконечности, возрождения, обновления и мудрости (см. часть II, "Дерево, змей и культ крокодилов").
Тайна очевидного самовоспроизводства и эволюции в обычном яйце посредством собственных созидательных сил, повторяющих в миниатюре процесс эволюции космоса, и то, что в обоих случаях процессы протекают под воздействием тепла, влаги и притекающего невидимого творящего духа, — всё это убедительно объясняет, почему выбор пал именно на этот выразительный символ.
"Девственное яйцо" — это микрокосмический символ макрокосмического прототипа — "Девы-Матери", "хаоса" или первоначальных глубин. Бог-творец в мужском образе (какое бы имя он ни носил) всегда рождается от "непорочной девы" — чистейшего корня, оплодотворяемого лучом. Разве не поймёт всякий, разбирающийся в астрономии и естественных науках, чтó подразумевается под этими образами?
Космос как воспринимающая природа — это оплодотворяемое яйцо, остающееся при этом девственно непорочным. А коль скоро оно понимается бесконечным, то единственным изображением ему может служить только сфера.
В "Вишну-пуране" мы видим, что "золотое яйцо" было окружено семью элементами природы (эфиром, огнём, воздухом, водой): "четыре готовы, три в секрете". В английском переводе эти элементы
называются "оболочками", и в нём говорится ещё об одном, тайном, элементе: "ахамкара" (см. "Вишну-пурана" в пер. Г. Уилсона, Book I., p. 40).[33] В оригинале, однако, нет никаких упоминаний об "ахамкаре" и там сообщается лишь о семи элементах без указания названий последних трёх (см. часть II, "Мировое яйцо").
———————
4. (Затем) три (треугольник) распадаются на четыре (четверицу). Лучистая эссенция усемеряется: семь внутри и семь снаружи (а). Лучезарное яйцо (хираньягарбха), в себе троичное (три ипостаси Брахмы или Вишну, три "авасты"), сворачивается и молочно-белыми сгустками разливается по глубинам матери — корня, растущего из бездн океана жизни (б).
(а) Необходимо пояснить, зачем во всех древних писаниях (в пуранах, египетских папирусах, в "Книге мёртвых" и даже в Библии) применяются различные геометрические фигуры и встречаются частые ссылки на числа.
В "Книге Дзян", как и в каббале, существуют два рода чисел, на которые необходимо обратить внимание — во-первых, пустые маскировочные "ширмы" и, во-вторых, священные числа, значения которых оккультисты узнают при посвящении. Первые — это просто условные обозначения и больше ничего, вторые же — символы, выражающие собой основы бытия. Иначе говоря, первые представляют собой чисто физические обозначения, вторые же несут в себе глубокий метафизический смысл. Соотношение между первыми и вторыми такое же, как между материей и духом — двумя крайностями единой субстанции.
Ту же самую мысль выразил где-то[34] и Бальзак, этот стихийный оккультист во французской литературе: как для рассудка, так и для мира материи число есть одно и то же — "некий не поддающийся никакому пониманию инструмент" ("не поддающийся пониманию", впрочем, лишь для "профана", но ни в коем случае не для ума посвящённого). Число, по мнению великого писателя, есть некая сущность и в то же самое время — дыхание, исходящее из того, что он называл Богом, а мы называем всё. Только это дыхание и могло упорядочить физический космос, "в котором всё обретает форму исключительно через Божество, и происходит это, благодаря Числу". Полезно в этой связи привести следующие слова Бальзака: —
"Чем отличаются друг от друга самые крошечные и самые гигантские из творений? Количеством, качеством, размером, силами — то есть атрибутами, создаваемыми числом, не так ли? Бесконечность чисел — факт, для нашего ума вполне доказанный, но ему невозможно привести ни одного физического
доказательства. Математик скажет нам, что бесконечность чисел действительно существует, но доказать это невозможно . . . Бог . . . есть некое число, наделённое движением, которое мы чувствуем, но не можем это доказать. Как единица он есть начало всех чисел, с которыми сам не имеет ничего общего . . . Своим существованием число зависит от единицы, которая, без посредства какого бы то ни было другого числа, рождает все числа[35] . . . Как! не умея ни измерить первую же абстракцию, предложенную вам Божеством, ни удержать её в уме, вы ещё надеетесь померить своим аршином тайну сокровенных наук, детища этого Божества?[36]. . . . А что почувствовали бы вы, если бы я погрузила вас в бездны движения, — той самой силы, которая превращает числа в стройную систему? Что подумали бы вы, если бы я сказала, что движение и число[1] рождены были словом — тем высшим разумом, о котором толкуют все провидцы и пророки, уже в незапамятные времена ощутившие на себе могущество дыхания Божьего?"[37] —
свидетельством чего является Апокалипсис.
(б) "Лучистая эссенция свернулась, как молоко, в сгустки и разлилась по глубинам" пространства. С астрономической точки зрения, всё объясняется довольно просто — это "млечный путь", мировое вещество, или первоматерия, находящаяся в своей начальной форме.
Труднее, однако, будет объяснить это в двух словах и даже в двух предложениях, если посмотреть на дело глазами оккультной науки и символики, поскольку это будет один из самых сложных глифов. В нём заложено более дюжины различных символов. Прежде всего, этот глиф заключает в себе огромное множество предметов загадочных, каждый из которых имеет определённый оккультный смысл, вытекающий из индийской аллегории "пахтания океана" богами.
Кроме амриты — воды жизни или бессмертия — из этого "молочного моря" была извлечена также "корова изобилия", Сурабхи, называемая также "источником молока и сгустков".[38] Отсюда ведёт своё начало и всеобщее поклонение корове и быку, поскольку первая символизирует рождающую, а второй — оплодотворяющую силу природы, и символы эти связаны как с солнечными, так и с космическими божествами. Поскольку об особых, оккультных свойствах этих "четырнадцати драгоценностей"[2] рассказывается лишь при "четвёртом посвящении", то здесь мы не можем сообщить о них никаких подробностей, но отметим следующее.
В "Шатапатха-брахмане" рассказывается о том, что пахтание "молочного океана" произошло в период сатья-юги, то есть в самую первую эпоху, наступившую сразу же после "потопа".[39] Но ни в Ригведе, ни
[1] Верно в том, что касается числа, но ни в коем случае не движения. Именно движение, с точки зрения оккультизма, и рождает Логос, "Слово".
[2] "Четырнадцать драгоценностей". Рассказ или притча о них содержится в "Шатапатха-брахмане" и др. книгах. Японская тайная наука буддистов-мистиков, ямабуши, говорит о "семи драгоценностях". Мы вернёмся к этой теме ниже.
в "Законах Ману" (а обе эти книги были написаны до "потопа" Вайвасваты, от которого пострадала бóльшая часть человечества четвёртой расы), нет упоминаний ни о каких потопах, а значит, потоп этот не был "великим": ни тем, который смыл с лица земли Атлантиду, ни даже "ноевым" потопом, который здесь имеется в виду. Это "пахтание" относится к тому периоду времени, когда земли в нынешнем её виде ещё не существовало, и "пахтание" это непосредственно связано с другой распространённой в мире легендой, разнообразные и противоречивые варианты которой в конце концов воплотились в христианском догмате о "небесной войне" и грехопадении ангелов (см. том II, а также "Откровение", 12[40]). Брахманы же, на которые так часто жалуются востоковеды, поскольку, по их словам, одни и те же вопросы освещаются в них по-разному, — это собрание, прежде всего, оккультных сочинений, а потому намеренно написанных завуалированно. Им потому и позволили сохраниться до нашего времени и находиться в общественном обороте, что всегда они были и остаются абсолютно невразумительными для масс. В противном случае они давно исчезли бы с публичной арены ещё во времена Акбара.
———————
5. Корень остаётся, свет остаётся, сгустки остаются[41], но oeaoхoo (а) всё-таки един (б).
(a) Oeaoхoo в комментариях трактуется как "отец-мать богов", как шесть в одном или как семеричный корень, из которого произрастает всё.[42] Всё зависит от того, с каким ударением произносятся эти семь гласных: как один, три или даже как семь слогов с добавлением "е" после "о". Мы открыто называем здесь это мистическое имя по той причине, что оно всё равно останется бесполезным, пока человек не овладеет искусством его тройного произнесения.
(б) Здесь речь идёт о неразделимости, цельности всего того, что живёт и имеет своё бытие как в активном, так и в пассивном состоянии. С одной стороны, Oeaoхoo — это "бескорневой корень, из которого произрастает всё". Следовательно, он единосущ Парабрахману. В другом смысле он обозначает проявленную единую жизнь — вечно живую Единицу. Под "корнем", как мы уже объяснили, понимается чистое знание (саттва),[1]
[1] "Термин "понимание"[43] происходит из термина саттва, который Шанкара(чарья) толкует как антахкарану,[44] — "утончённую и облагороженную", как он говорит, "жертвоприношениями и другими очистительными действиями". В "Катхе"[45] на с. 148 Шанкара говорит, что обычно под словом "саттва" понимается буддхи" (см. издание "Бхагавад-гиты", включающее в себя "Санатсугатью" и "Анугиту" в пере- [[Продолжение примечания на следующей странице]]
вечная (нитья) бескачественная реальность или сат (сатья). При этом совершенно неважно, назовём ли мы её Парабрахманом или мулапракрити, поскольку оба они являются двумя аспектами единого.
"Свет" же, о котором говорится в этой шлоке, есть тот самый всеприсутствующий, всеохватывающий духовный луч, который проник в "божественное яйцо" и уже оплодотворил его, и теперь побуждает космическую материю начать длительный процесс последовательных дифференциаций. Сгустки — это первая дифференциация. Они, вероятно, обозначают ту космическую материю, из которой, как считается, возник "Млечный Путь",[46] — то есть знакомую всем нам материю. Эта "материя", которая, как мы знаем из полученного от самых первых дхьяни-будд откровения, в течение периодического сна вселенной бывает настолько предельно тонка, что доступна зрению лишь совершенного бодхисаттвы — так вот эта лучистая и холодная материя при первом же пробуждении движения в космосе распространяется по всему пространству и с земли выглядит уплотнёнными комками, похожими на творожные сгустки в жидком молоке. Это зачатки будущих миров, "звёздное вещество".
———————
6. Корень жизни пребывал в каждой капле океана бессмертия (амрита)[1], и океан был светом сияющим — огнём, теплом и движением. Тьма рассеялась и не стало её [2]. Она исчезла из самой своей эссенции, из тела огня и воды, отца и матери (а).
(а) Поскольку эссенцией "тьмы" является абсолютный свет, то "тьма" принимается
как удобный иносказательный образ для описания состояния вселенной во время пралайи,
периода абсолютного покоя или небытия, каким этот период представляется нашему
конечному уму. Когда мы здесь будем говорить об "огне", "тепле" и "движении",
то, разумеется, мы будем понимать под этими словами не те огонь, теплоту и движение,
о которых говорит физическая наука, а их фундаментальные абстракции, ноумены,
душу эссенции этих материальных проявлений — словом, те "вещи в себе", которые,
по признанию современной науки, совершенно невозможно зафиксировать
[[Продолжение примечания с предыдущей страницы]] воде Кашинатха Тримбака Теланга под ред. Макса Мюллера.) Но какое бы значение ни приписывалось этому термину различными школами, последователи оккультизма школы арьясанги называют саттвой двойную монаду атма-буддхи. На этом плане атма-буддхи соответствует Парабрахману, а на более высоком — мулапракрити.
[1] Амрита означает "бессмертие".
[2] См. комментарий № 1 к этому стансу.
лабораторными приборами и которые даже ум наш отказывается понимать, но с равным успехом не может не признать, что такие фундаментальные эссенции вещей должны существовать[47]. Под огнём и водой (или "отцом"[1] и "матерью") мы здесь можем понимать божественный луч и хаос. "Из этого союза с духом обрёл разум хаос и радостно засветился — так родился Протогон (первородный свет)",[48] — говорится во фрагменте Гермия. В своей "Теогонии" Дамаский называет его Дисом — "распорядителем всего сущего" (см. Cory's "Ancient Fragments", p. 314).[49]
Согласно принципам розенкрейцеров, в данном редком случае трактуемым непосвящёнными правильно, хотя и неполно, "свет и тьма, сами по себе, идентичны друг другу и разделяются лишь в человеческом уме", а по словам Роберта Фладда, "тьма озарилась светом для того, чтобы сделаться видимою" ("О розенкрейцерах").[50]
С точки же зрения восточного оккультизма, тьма — это единая истинная актуальность, фундамент и корень света, без которой последний никогда не смог бы ни проявить себя, ни даже существовать. Свет есть материя, тогда как тьма — чистый дух. В своём метафизическом корне, базисе, тьма есть субъективный и абсолютный свет, тогда как последний,[51] при всём своём мнимом великолепии и сиянии, представляет собой всего лишь массу отражений, теней, ибо он никогда не может быть вечным, и на самом деле он — не более, чем иллюзия, майя.
Даже в Книге Бытия — этой головоломке для ума и сущем наказании для науки — свет создаётся из тьмы: "и тьма над бездною" (1, 2) — а не наоборот. "В нём (во тьме — Е.П.Б.) была жизнь, и жизнь была свет человеков" (Ин. 1, 4). Вероятно, придёт день, когда у людей раскроются глаза, и тогда они, возможно, поймут лучше, чем сегодня, те слова в Евангелии от Иоанна[52], в которых говорится: "И свет во тьме светит, и тьма не объяла его". Тогда они поймут, что слово "тьма" относится не к духовному зрению человека, а, на самом деле, к той "Тьме", к тому абсолютному, которое не может объять (познать) свет преходящий, каким бы трансцендентным он ни представлялся человеческому зрению. Demon est Deus inversus.[53] Дьявола сегодня церковь называет тьмою, хотя в Библии он зовётся "сыном Божьим" (см. Иов)[54], яркой утренней звездой, Люцифером (см. Исаия)[55]. Из этого выросла целая догматическая философия, объясняющая, почему первый архангел, родившийся из бездн хаоса, был назван Lux[56] (Люцифером[57]), "светоносным сыном утра", то есть "зари"
[1] См. "Гуань-ши-инь". Подлинное имя, указанное в тексте, не может быть здесь приведено.[58]
манвантары. Церковью он был превращён в Люцифера, в сатану, потому что стоит выше Иеговы и старше его, а потому и должен был пасть жертвой во славу новой догмы (см. том II).
———————
7. Смотри же, о Лану![2] Вот лучезарное дитя их обоих, ни с чем не сравнимая слава сияния, залитое светом пространство, сын пространства тьмы, который рождается из бездны великих вод тьмы. Это oeaoхoo младший * * * (которого ты знаешь теперь как Гуань-ши-инь. — Коммент.) (а). Он сияет, как солнце. Он — пылающий божественный дракон мудрости. Эка[59] становится чатур (четверица), а чатур вбирает в себя три, и союз их рождает сапту (седмицу), где семеро становятся тридашей [3] (трижды по десять), множествами и воинствами (б). Гляди же, как он снимает с себя внешний покров и расстилает его от востока до запада. Он закрывает доступ к тому, что вверху, а то, что внизу, заставляет представать великой иллюзией. Он помечает места для сияющих (звёзд) и обращает верхнее (пространство) в безбрежное море огня, а единое проявленное (элемент) — в воды великие (в).
(а) Выражение "залитое светом пространство, сын пространства тьмы" обозначает тот луч, который при первом же трепете новой "зари" падает в великие бездны космоса, откуда он возвращается, уже дифференцировавшись в Oeaoхoo младшего (в "новую жизнь"), чтобы к концу своего жизненного цикла превратиться в зародыш всего сущего. Это — "бестелесный человек, заключающий в себе божественную идею",[60] и, по выражению Филона Иудея,[61] он и есть производитель света и жизни. А "пылающим драконом мудрости"[62] он называется потому,
[2] Лану — это ученик (челá), изучающий эзотерическую практику.
[3] Выражение "три-даша", то есть трижды по десять (30), представляет собой аллюзию на количество ведийских божеств, их округлённое число (на самом деле, их 33, но это число сокровенное). Они включают в себя 12 адитьев, 8 васу, 11 рудр и двух ашвинов — близнецов, родившихся от Солнца и Неба. Таково исходное число богов индуистского пантеона, насчитывающего 33 "крора"[63], то есть более трёхсот миллионов богов и богинь.
что, во-первых, представляет собой то, что́ греческие философы называли логосом, то есть "Словом", "глаголом" божественной мысли. А во-вторых, в эзотерической философии он является первым проявлением и синтезом, совокупностью мировой мудрости. А потому этот Oeaoхoo — "сын "сына" — заключает в себе семь воинств творцов (сфирот) и, таким образом, представляет собой эссенцию проявленной мудрости.
"Тот, кто купается в свете Oeaoхoo, никогда не будет обманут покровом майи".
Гуань-ши-инь идентичен и эквивалентен санскритскому Авалокитешваре, и в этом качестве он представляет собой двуполое божество, аналогичное тетраграмматону и логосам[1] античной философии. В Китае он антропоморфизируется лишь несколькими сектами, наделяющими его женскими атрибутами,[2] и тогда в своём женском аспекте он становится Гуань-инь, богиней милосердия,[64] "божественнным гласом".[3] Последняя является божественной покровительницей Тибета и китайского острова Путо, где существует множество посвящённых им обоим монастырей[4] (см. часть II, "Гуань-ши-инь и Гуань-инь").
[1] Таким образом, в эпоху античности все высшие боги понимались, прежде всего, как "дети матери", и лишь впоследствии они превратились в детей "отца".[65] Такие логосы, как, например, Юпитер (Зевс), сын Крона-Сатурна, "бесконечного времени" (калы), всегда рождались на свет двуполыми. Зевса называли "прекрасной девой", а Венеру изображали в виде бородатого божества.[66] Двупол при своём рождении и Аполлон, ровно так же, как и Брахма-Вач у Ману и в пуранах. Осирис фигурирует то как собственно Осирис, то как Исида, а Гор обладает атрибутами обоих полов. Наконец, то, что в своём Откровении видит Иоанн, — логос, ассоциируемый сегодня с Иисусом, — также наделено атрибутами двуполого существа, поскольку, как следует из описания, у него присутствуют женские груди.[67] Таков же и тетраграмматон-Иегова. Эзотерическая философия различает двух Авалокитешвар, понимая их как первый и второй логосы.
[2] Ни один религиозный символ не может избежать профанации и даже осмеяния в наше время мелкого политиканства и торжества науки. Находясь в южной Индии, автор наблюдал, как один из новообращённых туземцев совершал пуджу перед статуей Иисуса. Иисус был одет по-женски, а к его носу было приделано кольцо. На мой вопрос о том, зачем понадобился весь этот маскарад, мне ответили, что статуя изображает Йезуса-Марию в одном лице и что сделано это было с разрешения "падри", поскольку у ревностного обращённого не было денег, чтобы купить две статуи, вернее, двух "идолов", как, собственно, их называл свидетель происшедшего, необращённый индус. На взгляд догматика-христианина, это богохульство, но теософ и оккультист не может не отдать должного логике этого обращённого индуса. Эзотерический Христос гностиков, разумеется, не имеет пола вообще; в экзотерическом же богословии он действительно двупол.
[3] София у гностиков, "мудрость", "мать" огдоада[68] (в определённом смысле Адити и восемь её сыновей), — это святой дух и творец всего сущего, как и в системах античной философии. "Отец" — изобретение гораздо более позднее. Самый древний проявленный логос повсюду выступает в женском аспекте — понимаемый как мать семи планетарных сил.[69]
[4] См. "Chinese Buddhism", by the Rev. J. C. Edkins, который всегда излагает точные факты, хотя чаще всего и приходит к неверным выводам.
(б) "Дракон мудрости" — это единица, один, "эка" (на санскрите) или "шака". Любопытно, что Иегова также на иврите должен был бы именоваться "один", "эход". "Имя его — эход", — говорят раввины. Что от чего происходит, "эка" ли от слова "эход" или наоборот, — это решать филологам, но, с точки зрения как лингвистики, так и символики, вряд ли санскрит мог позаимствовать это слово из иврита.
Слова "один" и "дракон" философами древности употреблялись применительно к их собственным логосам. Что касается Иеговы, то, с эзотерической точки зрения (понимаемый как элохим), он также змей (дракон), соблазнивший Еву,[70] а образ "дракона" представляет собой древний глиф, обозначающий астральный свет (протоначало, первопринцип), "мудрость хаоса".
Философия эпохи архаики, не признававшая ни добро, ни зло в качестве основополагающей или самостоятельной силы, а исходившая из абсолютного всё (вечного совершенства универсума), рассматривала и первое, и второе как следствие естественной эволюции, берущее начало из чистого света, постепенно сгустившегося в форму и таким образом превратившегося в материю, зло. И только невежественные отцы ранней христианской церкви смогли извратить философскую и глубоко научную идею этого символа (дракона), доведя её до нелепого суеверия под названием "дьявол". Они переняли его у поздних зороастрийцев, рассматривавших в качестве дьяволов или [носителей] зла индуистских дэв, а само слово "зло" (evil) путём двойной трансформации превратилось в D'Evil во всех языках (дьявол, diabolos, diable, diavolo, Teufel).
Но язычники вкладывали в каждый свой символ ясный философский смысл. Первоначально образ змея символизировал божественные мудрость и совершенство и всегда обозначал возрождение и бессмертие души.[71] Именно поэтому Гермес и называет змея духовнейшим из всего сущего; Моисей, будучи посвящённым в мудрость Гермеса, продолжает ту же традицию в Книге Бытия; змей у гностиков имеет семь гласных над своей головой и выступает символом семи иерархий, "седмицы творцов" ("планетарных творцов"). Именно поэтому и индуистский змей Шеша или Ананта ("бесконечный") служит одним из имён Вишну, а этот змей был первой ваханой ("колесницей", носителем) Вишну на предвечных водах.[1] Однако они всегда ясно отличали доброго змея от злого (астрального света
[1] Однако, подобно логосам и "иерархиям сил", змеи были разные, и следовало всегда отличать одного змея от другого. Если Шеша (или Ананта, "колесница Вишну"), — это абстрактная аллегория, символ бесконечного времени в пространстве, содержащем в себе зародыш[72] и периодически сбрасывающем цветение этого зародыша в виде проявленной вселенной, то Офис у гностиков[73] с его семью гласными несёт в себе ту же тройную символику, что и архаичное учение, в котором Oeaoхoo имеет в своём имени одну, три или семь гласных, что значит: один непроявленный логос, второй проявленный логос (треугольник, уплотняющийся в четверицу, тетраграмматон) и лучи последнего на материальном плане.
каббалистов), понимая первый как воплощение божественной мудрости в царстве духа, а второй — как зло на плане материи.[1] Иисус воспринимал змея как синоним мудрости и использовал этот образ в своём учении: "Будьте мудры, как змии", — говорит он.[74]
"В самом начале, ещё до того как Мать стала Отцом-Матерью, один только Огненный Дракон носился по бесконечностям" ("Книга Сарпараджни").
В "Айтарейя-брахмане" земля называется Сарпараджни, "царицей змеев" и "матерью всего, что движется". Ещё до того, как наша планета (как и вселенная) стала яйцеобразной, "длинный хвост космической пыли (или огненного тумана) двигался по пространству, извиваясь, подобно змее".[75]
"Дух Божий, который носится по хаосу" у всех народов символически изображался в виде огненного змея, изрыгавшего огонь и свет на предвечные воды, в результате чего в них возникла материя и приняла кольцеобразную форму змеи, захватывающей пастью собственный хвост — символ, обозначающий не только вечность и бесконечность, но и подчёркивающий сферическую форму всех тел, образующихся из этого огненного тумана во вселенной. И вселенная, и земля, и человек, подобно змею, периодически сбрасывают с себя старую кожу и надевают новую после временного отдыха. И, разумеется, образ змея ничуть не менее изящен и поэтичен, чем образ гусеницы или куколки, из которых появляется бабочка — психея, человеческая душа у греков.
Образ "дракона" служил символом логоса и у египтян, и у гностиков. В "Книге Гермеса" Поймандр, этот древнейший и самый духовный из логосов западного континента, является к Гермесу в виде огненного дракона из "света, огня и пламени".[76] Поймандр, воплощение "божественной мысли", говорит:
"Свет — это я. Я — нус (ум, ману — Е.П.Б.), я — твой Бог, и я много старше человеческого начала, истекающего из тени ("тьмы", то есть скрытого наивысшего божества — Е.П.Б.). Я — зародыш мысли, ослепительное слово, сын Божий. Всё то, что видит и слышит в тебе, — это глагол Господа, это Мысль (махат), которая есть Бог-Отец.[2]
[1] Астральный свет, а точнее Эфир (Æther) (термин "астральный свет" возник сравнительно недавно) у язычников эпохи античности понимается как ДУХ. . . . МАТЕРИЯ. Начинаясь на плане чистого духа, он становится всё плотнее по мере того, как спускается всё ниже, и на нашем плане становится майей, змеем-искусителем, змеем-обманщиком.
[2] Выражение "Бог-Отец" здесь, без сомнения, означает седьмой принцип в человеке и космосе. В своей сущности и по своей природе он неразрывно связан с седьмым принципом космоса. В определённом смысле это логос греков и Авалокитешвара эзотериков-буддистов.
Небесный Океан, эфир. . . . — это дыхание Отца, животворящее начало, Мать, Святой Дух, ибо они неразрывны, а союз их есть жизнь".[77]
Здесь слышится несомненная перекличка с Тайным учением архаичной древности, которое мы здесь излагаем. Правда, учение наше видит во главе эволюции жизни не "Отца", который стоит лишь третьим и является "Сыном Матери", а "вечное и нескончаемое "дыхание" того, что́ есть всё".[78]
В книге "Санкхья Сара"[79] (с. 16) говорится, что махат (понимание, ум, мышление и т.д. универсума) до своего проявления в виде Брахмы или Шивы выступает в виде Вишну, а значит, махат, как и логос, имеет несколько аспектов. Махат называется "Господом первого творения", и в этом смысле он понимается как знание, обладаемое универсумом, как божественная мысль. Но "этот первый махат уже называется эго-измом[80], когда позднее рождается в качестве (чувствующего себя) "Я",[81] и тогда он уже называется вторым творением" ("Анугита"[82], гл. xxvi). И переводчик (умный и образованный брамин[83], а не востоковед-европеец) делает следующее пояснение в примечании (7) к словам "чувствующего себя": "то есть когда махат развивается в ощущение собственного самосознания — собственного "Я" — то он уже именуется эгоизмом",[84] что в переводе на наш эзотерический язык означает: когда махат трансформируется в человеческий манас (или даже в манас смертных богов) и становится ахамом. Причина, по которой он называется махатом второго творения (или девятого творения — того, когда, согласно "Вишну-пуране", были созданы кумары), мы объясним в томе II.
(в) Таким образом, "море огня" — это надастральный (ноуменальный) свет, первое излучение из корня (мулапракрити, недифференцированной субстанции универсума), которое превращается в астральную материю. Как было сказано выше, она также называется "огненным змеем".
Если изучающий Тайную доктрину помнит о том, что во всём универсуме бытия есть лишь единственный универсальный элемент, который бесконечен, ниоткуда не рождён и бессмертен, а всё остальное в феноменальном мире — от явлений макрокосмических до микрокосмических, от существ сверхчеловеческих до человеческих и даже субчеловеческих, то есть вся совокупность объективного бытия — это лишь очень по-разному дифференцированные аспекты и трансформации (корреляции, как они сегодня называются) этого "единого элемента", то тогда можно считать, что первая и самая главная трудность уже преодолена, и суть оккультной космологии станет ему понятной.[1]
Все каббалисты и оккультисты как на западе, так и на востоке,
[1] В египетской и индийской теогонии существовало скрытое божество, единый, и двуполый бог-творец. Так, Шу — это бог-творец,[85] а Осирис, в своей изначальной, первичной форме, — "бог, имя которого неведомо"[86] (См. Mariette's Abydos II., p. 63, and Vol. III., pp. 413, 414, No. 1122).
(а) отождествляют "Отца-Мать" с первоэфиром (Æther), или акашей (астральным светом)[1] и (б) признают его однородность до момента рождения "Сына" — проявляющегося в космосе в виде фохата, ибо он является электричеством космоса. "Фохат отверждает и рассеивает своих семерых братьев" (см. "Дзян", III). Это означает, что некая первосущность, некое протоэлектричество — а восточные оккультисты настаивают на том, что электричество является сущностью (Entity) — заряжает жизнью и расщепляет протовещество, предкосмическую материю, на атомы, которые и сами являются источником всей жизни и сознания.
"Существует некий мировой уникальный агент, средство, служащее для проявления всех форм и всякой жизни, называемый одом,[2] обом и ауром[87]; этот агент одновременно и активен, и пассивен, позитивен и негативен, как день и ночь: таков первый свет, возникающий в процессе творения" (Элифас Леви, "Каббала") —
это и есть первый свет, излучаемый первыми элохимами, это — Адам, "мужчина и женщина" — или (научно выражаясь) электричество и жизнь.
Древние философы представляли его (этого агента) в виде змея, так как "фохат издаёт шипение, когда скользит то туда, то сюда" (описывая зигзаги). Каббала обозначает его еврейской буквой "тет", ט, символом для которой послужил змей, важнейший персонаж различных мистерий. Её универсальное значение — 9,[88] потому что она, девятая буква алфавита, является девятой дверью из пятидесяти врат, ведущих к сокровенным тайнам бытия.[89]
Прежде всего, он (фохат) — главный инструмент при совершении магических операций,[90] и в философии герметиков обозначает "Жизнь, влившуюся в первоматерию": ту эссенцию, которая составляет и образует все вещи, и дух, который определяет их формы. Герметики пользуются двумя тайными операциями: одна духовная, вторая — квазиматериальная, но обе вместе образуют неразрывное единство.
"Ты должен отделить землю от огня, тонкое от плотного . . . то, что поднимается с земли к небу и вновь спускается с неба на землю. Это (тонкий свет) будет самой могучей из всех сил, ибо она покоряет каждую тонкую вещь и проникает в каждую плотную. Так был создан мир" (Гермес).[91]
Зенон, создатель учения стоиков, был не единственным, кто учил, что
[1] См. следующее примечание.
[2] Од — это чистый животворный свет, магнетический флюид. Об — посланник смерти в руках у колдуна, отвратительный флюид зла. Аур — это синтез того и другого и представляет собой собственно астральный свет.[92] Могут ли филологи объяснить, почему слово "од", — которое применяет Рейхенбах[93] для обозначения флюида жизни — существует также и в тибетском языке и обозначает "свет", "яркость", "сияние"? В оккультном смысле оно, кроме того, обозначает "небо". Из какого корня образовалось это слово? Что же касается акаши, то это не просто эфир (Ether), а, как мы увидим дальше, нечто гораздо более высокое.
вселенная возникает тогда, когда её первосубстанция переходит из состояния огня сначала в состояние воздуха, потом воды и т.д. А Гераклит Эфесский утверждал, что единым началом, лежащим в основе всех феноменов в природе, является огонь. Движущий вселенную Ум есть огонь, и сам огонь есть Ум. И если Анаксимен говорил то же самое о воздухе, а Фалес Милетский (за 600 лет до Р.Х.) — о воде, то эзотерическое учение примиряет взгляды всех этих философов, объясняя, что, хотя каждый из них был по-своему прав, предлагаемые ими системы были неполными.
———————
8. Где же теперь был зародыш, и где тьма? А где пребывает дух того пламени, что горит в твоём светильнике, о Лану? Зародыш есть "то", а "то" есть свет, белый, светозарный сын сокрытого во тьме отца (a).
(а) Ответ на первый вопрос вытекает из второго вопроса, который задаёт ученику учитель, и в одной-единственной фразе содержит одну из важнейших истин оккультной философии. Он указывает на существование таких вещей, которые мы не в состоянии воспринимать своими физическими органами чувств, но вещи эти гораздо важнее, реальнее и постоянее, чем всё то, что само взывает к нашим органам чувств. Лану вряд ли может рассчитывать на то, что сумеет понять ту трансцендентальную метафизическую проблему, которая заключена в заданном ему вопросе, пока не даст правильного ответа на второй вопрос, а, отвечая на него, он подскажет самому себе и ключ к правильному ответу на первый вопрос.
В санскритском комментарии к рассматриваемому нами стансу для описания этого скрытого, непроявленного начала применяется множество различных терминов. В самых древних индийских рукописях это непроявленное абстрактное Божество не имеет собственного названия. Обычно его называют "То" (на санскрите — "тад") и под ним понимают всё, что есть, что было и что будет, то есть всё, что только может охватить человеческий ум.
Помимо таких названий (разумеется, применяемых только в эзотерической философии),
как "беспредельная тьма", "вихрь" и т.д., используются и другие определения,
такие как: "принадлежащий калахансе", "кала-хам-са" и даже
"кали хамса" ("чёрный лебедь"). Звуки "м" и "н" здесь взаимозаменяемы
и
звучат как носовое an или am во французском языке.
Как и в еврейском тексте Библии, в санскрите есть много загадочных священных названий, которые для непосвящённого звучат как самые обычные (а в ряде случаев даже вульгарные) слова, поскольку главное слово прячется в анаграмме или маскируется каким-то иным способом. Это слово, "ханса" (эзотерически "хамса"), как раз и является примером такого сокрытия. Слово "хамса" звучит так же, как три разных слова "а-хам-са", означающие "я есть он". Но если переставить буквы в этом слове, то оно будет звучать, как "со-хам" — "он (есть) я". Слово "сохам" означает то же, что "сах" ("он") плюс "ахам" ("я"), то есть "я есть он"). В одном только этом слове заключена вселенская тайна, на нём строится учение о тождественности человеческой и божественной эссенции, и одно это слово скажет многое тому, кто понимает язык мудрости. Именно отсюда берут своё начало глиф и аллегория, связанные с калахансой (или хамсой), а также то имя, которым называют Брахмана (а позднее и Брахму в мужском аспекте) — "ханса-вахана" ("тот, кто пользуется хансой как своей колесницей").
То же самое слово можно прочитать и как "калахам-са", что значит "я есть я" в вечности времён, что соответствует библейскому — а вернее, зороастрийскому — "я есть то, что я есть".
С аналогичной концепцией мы встречаемся и в каббале, о чём свидетельствует следующий фрагмент из неопубликованной рукописи,[94] принадлежащей перу учёного каббалиста С. Лидделла Макгрегора Мазерса (S. Liddell McGregor Mathers):
"В еврейской каббале в качестве символов, выражающих понятия "Макропрозоп" и "Микропрозоп", применяются три местоимения: "хуа", "ата" и "ани" א נ י ,א ת ה ,ה י א ("он", "ты", "я"). Местоимение "хуа" ("он") относится к тайному, сокровенному Макропрозопу; "ата" ("ты") — к Микропрозопу, а "ани" ("я") — также к Микропрозопу, но только тогда, когда он мыслится как говорящий (См. "Lesser Holy Assembly", 204 et seq.).[95]
Следует отметить, что каждое из этих трёх слов состоит из трёх букв, из которых буква "алеф" א (соответствующая звуку "а") является последней буквой первого слова "хуа" и начальной буквой в словах "ата" и "ани". Она как бы перебрасывает мостик между ними. Но алеф א, кроме того, служит ещё и символом единства, а следовательно, и неизменности божественной мысли, действующей через все эти три слова. Однако за буквой "алеф" א в слове "хуа" следуют буквы י и ח — символы чисел 6 и 5, мужского и женского начал, гексаграммы и пентаграммы. Числовые значения этих трёх слов "хуа", "ата" и "ани" соответствуют 12, 406 и 61, которые сводятся к ключевым числам 3, 10 и 7 методом каббалы девяти палат, являющимся одной из форм толкования, известном как темура".[96]
Бесполезно было бы даже пытаться разъяснять эту тайну в полном объёме. Ни материалисты, ни деятели современной науки всё равно её не поймут, так как для этого
необходимо, во-первых, принять за постулат факт рассеянного по всему универсуму, вездесущего, вечного Божества в природе; во-вторых, раскрыть загадку электричества и объяснить его истинную сущность; и, в-третьих, признать, что человек на земном плане представляет собой семеричный символ одной великой Единицы (Логоса), которая, в свою очередь, является знаком-символом, образуемым семью гласными, — "дыханием", кристаллизовавшимся в Слове.[1] Тот, кто поверит во всё это, должен будет также поверить и в факт существования семи священных планет, о которых говорят оккультизм и каббала, и в то, что они множеством путей связаны с двенадцатью знаками зодиака. Как и мы, он должен будет признать за каждой планетой и за каждым созвездием определённую силу влияния, которая, говоря словами французского оккультиста Эли Стара,
"является отличительным свойством каждого из них и может быть как благоприятной, так и неблагоприятной, в зависимости от правящего там планетарного духа, способного, в свою очередь, оказывать влияние на людей и вещи, которые находятся в гармонии с ним и с которыми он сам имеет сродство во всех отношениях".[97]
Вот по этим причинам, а также в силу того, что слишком мало людей верит во всё вышеизложенное, мы можем здесь сказать лишь одно: в любом случае символ хансы (в значении либо "я", либо "он", либо "гусь", либо "лебедь") является важнейшим символом, обозначающим, в числе прочего, и божественную мудрость — ту мудрость, которая пребывает во тьме и недоступна разумению человека. С экзотерической точки зрения, как это известно любому индусу, ханса представляет собой вымышленную птицу, о которой сложена следующая притча: однажды ей предложили выпить молока, разведённого в воде, но мудрая птица сумела отделить одно от другого и выпила только молоко, оставив воду нетронутой. В этой притче можно обнаружить важную мораль, если понимать, что под молоком подразумевается дух, а под водой — материя.
Притча эта весьма древняя и восходит к периоду глубочайшей архаики, судя по тому, что слово "хамса" или "ханса" упоминается ещё в "Бхагавата-пуране", где, в первую очередь, обозначает некую "единую касту", что типично для сказаний о событиях, утонувших в тумане забытого прошлого, когда у индусов были "единая веда, единый Бог, единая каста".[98] Кроме того, в старинных книгах рассказывается об одной горной гряде в Гималаях, якобы расположенной к северу от горы Меру.[99] Она также называется "Хамса" и связана с некоторыми событиями, имеющими отношение к истории религиозных мистерий и посвящений.
Что же касается слова "кала-ханса" как предполагаемой "колесницы" Брахмы-Праджапати, то в экзотерических текстах и в переводах
[1] Опять-таки здесь заметно сходство с концепциями Фихте и немецких пантеистов. Фихте чтит Иисуса как великого учителя, проповедовавшего единство духа человеческого и Духа Божьего, то есть мирового начала (доктрина адвайты). Трудно найти в западной метафизике хотя бы одну мысль, которая не была бы уже предвосхищена восточной философией периода архаики. Всё, от Канта до Герберта Спенсера, — это не более чем искажённое эхо учений двайты, адвайты и веданты в целом.
востоковедов всё излагается совершенно неверно. Брахман (непроявленный) именуется ими кала-хансой[100] ("чёрным лебедем", "лебедем в вечности"), а Брахма в мужском аспекте — ханса-ваханой по той простой причине, что "колесницей ему служит лебедь или гусь" (см. "Hindu Classical Dictionary").[101] Всё это чисто экзотерическая трактовка.
Хотя востоковеды, в полном соответствии с ведантистскими текстами, и определяют бесконечного Брахмана как Всё, то есть как абстрактное божество, которое невозможно описать никакими известными человеку атрибутами, они утверждают при этом, что он (или, вернее, "оно") является кала-хансой. Если посмотреть на вопрос с эзотерических позиций и вооружиться логикой, то каким же образом Брахман — бесконечный Брахман — может превратиться в "колесницу" (вахану) Брахмы, то есть бога проявленного, конечного?
Всё обстоит ровным счётом наоборот. "Лебедь или гусь" (ханса) представляет собой символ мужского, невечного божества, Брахмы, и, являясь в этом качестве эманацией первого Луча, он служит ваханой, носителем, этого божественного Луча, который, не имея носителя, никогда не смог бы проявиться во вселенной, поскольку, используя антифразис, мы могли бы сказать, что он же является и эманацией "тьмы" — во всяком случае, с точки зрения человеческого интеллекта. Следовательно, кала-хансой является Брахма, а ханса-ваханой (наездником) — Луч. [102]
Что же до необычности этого символа, то он необычен в той же мере, в какой чрезвычайно ярок и красноречив. Его подлинное мистическое значение состоит в том, что он передаёт идею универсума-утробы, выведенной в образе предвечных вод "бездны", то есть некой области, которая сперва впускает в себя, а затем испускает из себя тот один-единственный Луч (логос), который содержит в себе семь других животворных лучей, или сил (логосов-строителей). Вот почему и розенкрейцеры выбрали для себя в качестве символа именно водоплавающую птицу. Она может быть хоть лебедем, хоть пеликаном[1] с семью птенцами — это уже зависит от образных систем различных религий у народов земли. В "Книге чисел", например, эйн-соф называется "огненной душой пеликана"[2] (см. Часть II, "Скрытое божество, его символы и глифы").
Появляясь в каждой манвантаре как Нараяна или как Сваямбхува
[1] Не имеет никакого значения, к какому биологическому роду относится птица, к cygnus[103], anser[104] или к pelecanus, так как всё это водоплавающие птицы, которые, с одной стороны, передвигаются по воде так же, как когда-то носился дух над водой, а, с другой, улетают прочь из этих вод, чтобы дать жизнь другим существам. Именно здесь кроется подлинный смысл этого розенкрейцеровского символа восемнадцатой степени, позднее поэтизированного и превращённого в образ материнства — пеликана, раздирающего себе грудь, чтобы накормить птенцов собственной кровью.
[2] Запрет Моисея на употребление в
пищу пеликана и лебедя, которых он причислил к нечистым птицам, и, с другой
стороны, разрешение поедать "солам с ее породою, харгол с ее породою и хагаб
с ее породою"[105] (Лев. 11
и Втор. 14) [106] имеет под
собой чисто физиологическую подоплёку и связан с мистической символикой лишь
в той степени, в какой слово "нечистый", как и любое другое, не следует понимать
буквально, так как оно является эзотерическим, как все
[[Продолжение примечания на
следующей странице]]
(самосущий) и проникая в "мировое яйцо", он[107] по завершении божественной инкубации вылупляется из него уже как Брахма[108] или Праджапати[109] — прародитель будущей вселенной, в которую он затем разрастается. Он — пуруша (дух), но он также и пракрити (материя). Вот почему Праджапати становится Брахмой-мужчиной лишь после разделения себя на две половинки — на Брахму-Вач (женское начало) и Брахму-Вираджа (мужское начало).
———————
9. Свет есть пламя холодное, а пламя есть огонь, а огонь производит тепло, из которого родится вода: вода жизни в великой матери (хаосе) (а).
(а) Необходимо помнить о том, что использованные в стансе слова "свет", "огонь" и "пламя" взяты переводчиками из словарного оборота древних "философов огня",[2] с тем чтобы как можно точнее передать смысл архаичной терминологии и символики, применяемой в оригинале. В противном случае они оказались бы совершенно непонятными для читателя-европейца. Однако изучающему оккультные науки все использованные в оригинале термины будут вполне ясны.
На нашем плане все эти "свет", "пламя", "жар", "холод", "огонь", "тепло", "вода", а также "вода жизни" представляют собой "детей", или, как сказали бы современные физики, "корреляции" электричества. Могучее слово и ещё более могучий символ! Священный родитель, порождающий не менее священное потомство: огонь — творца, хранителя и разрушителя; свет — эссенцию наших божественных праотцов; пламя — душу вещей. Электричество, единая Жизнь, находящаяся на самой верхней ступеньке бытия, и астральный флюид (атанор алхимиков) — на самой нижней; бог и дьявол, добро и зло. . . .
[[Продолжение примечания с предыдущей страницы]] остальные, и может означать "священный", а может и не означать. Такая маскировка чрезвычайно показательна в связи с некоторыми предрассудками — например, у русских не принято употреблять в пищу голубя, и не потому, что он "нечист", а потому, что, по их представлениям, именно в виде голубя проявился Святой Дух.
[2] Но не у средневековых алхимиков, а у магов и огнепоклонников заимствовали розенкрейцеры, философы per ignem и наследники теургов, все свои представления об Огне как мистическом и божественном элементе.
Но почему же всё-таки свет называется в стансах "пламенем холодным"? Да потому, что в последовательности эволюции космоса (так учат оккультисты) та энергия, которая возбуждает материю после её первого образования в виде атомов, производится на нашем плане только космическим теплом. Но в описываемый период ещё не существовало никакого космоса как рассеянной в пространстве материи. Поэтому самая изначальная первоматерия — та, что вечна и совечна пространству ("не имеет ни начала, ни конца"), — не является "ни горячей, ни холодной, но имеет свою собственную, особую природу", — говорится в Комментарии.
Тепло и холод — это соотносительные качества и применяются только к царствам проявленных миров, а все последние берут своё начало в проявленном hyle[110], которое в своём абсолютно латентном аспекте называется "хладной девой", а когда пробуждается к жизни, — "Матерью". Как повествуют античные космогонические мифы Запада, вначале не было ничего, кроме холодного тумана, "Отца", и плодородного ила, "Матери" (ilus или hyle), из которой выползает мировой змей-материя ("Разоблачённая Исида", том I, с. 146). Таким образом, до того момента, как из никогда не проявляющегося плана бытия возникает первоматерия и под действием фохата в ней пробуждается трепет действия, она представляет собой лишь "холодное сияние, не имеющее ни цвета, ни формы, ни вкуса — лишённое каких бы то ни было качеств и аспектов вообще".
Таковы даже её первенцы, "четыре сына", которые "суть едины и становятся семью" — сущности (entities), качествами и именами которых древневосточные оккультисты обозначили четыре из семи начальных "центров сил", то есть атомов, которые позднее развились в великие космические "элементы" и сегодня подразделяются на семьдесят с лишним субэлементов, известных науке[111].
Четыре начальных природы первых дхьян-коганов определяются (за неимением лучших терминов) как "акашическая", "тонкая" (ethereal), "водяная" и "огненная". В терминологии, принятой в практическом оккультизме, они соответствуют научным определениям газов, которые (дабы мысль эта стала понятной и оккультистам, и непосвящённым) должны определяться как парагидрогенные,[1] параоксигенные, оксигидрогенные и озонные или, возможно, нитр-озонные. Последние силы или газы (в оккультизме понимаемые как недоступные для человеческих органов чувств, но при этом атомарные субстанции) наиболее эффективны и активны, когда действуют на плане самых грубых материальных дифференциаций.[2] Они одновременно электроположительны и электроотрицательны.
[1] παρά [[пара]] "по ту сторону", за пределами чего-либо.
[2] Каждый из перечисленных, а также целый ряд других, — это, вероятно, недостающие звенья в области химии. Под другими названиями они известны в алхимии и оккультизме, где они применяются в операциях с феноменальными силами. Комбинируя и перегруппируя (или диссоциируя) "элементы" определённым образом, можно при помощи астрального огня производить самые удивительные феномены.
10. Отец-Мать ткут паутину, верхний конец которой крепится к духу (пуруша) — к свету единой тьмы, — а нижний конец — к его (духа) теневой оконечности, к материи (пракрити)[112]. Паутина эта есть вселенная, сотканная из двух субстанций, слитых вместе, что есть свабхават (а).
(а) В "Мандукья- (Мундака)-упанишаде" написано: "Как паук выбрасывает из себя и втягивает назад свою паутину, как трава тянется вверх из-под земли . . . так и вселенная вышла из нетленного" (I. 1. 7).[113] Брахма, понимаемый как "зародыш неведомой тьмы", и есть тот материал, из которого всё выходит и развивается, "подобно паутине из паука или пене из моря"[114]. Это вполне верный и точный образ, коль скоро Брахма, "творец", как термин выводится из корня brih, что значит "увеличиваться", "расширяться". Брахма "расширяется" и становится вселенной, сотканной из его же собственной субстанции.
Эту мысль прекрасно выразил Гёте в следующих словах:
"Где, времени кинув сквозную канву,
Живую одежду я тку божеству."[115]
———————
11. Она (паутина) расширяется, когда её осеняет сверху дыхание огня (Отца); она сжимается, когда её касается дыхание матери (корня материи). Затем сыновья (элементы с соответствующими силами, то есть умами) отделяются от неё и разбегаются прочь, чтобы вернуться в материнское лоно в конце великого дня и тогда вновь соединиться с ней в единое целое (а). Остывая, она (паутина) начинает излучать свет, а сыновья расширяются и сжимаются в самих себе и в своих сердцах. Они заключают в своих объятьях бесконечность (б).
(а) Образ вселенной, расширяющейся под воздействием дыхания огня, чрезвычайно показателен в свете идеи "огненного тумана", о которой так много говорит, но на самом деле так мало знает современная наука.
Как объясняется в комментарии, под действием огромной теплоты происходит разрушение
сложных элементов и разложение
небесных тел, после чего они возвращаются к своему единому первоэлементу.
"Оказавшись поблизости от некой притягивающей к себе точки, центра тепла (энергии — Е.П.Б.), — а множество их беспорядочно носится по всему пространству — тело распадается, возвращаясь к своему первоначальному элементу, и, живое оно или мёртвое, испаряется и оказывается в "лоне матери", где пребывает до тех самых пор, пока фохат не соберёт нескольких сгустков космической материи (туманностей — Е.П.Б.), не придаст ей импульс, и, вновь приведя её в движение, не разовьёт в ней требуемой теплоты, после чего он покидает её, предоставив ей самостоятельно идти по своему пути нового роста. [116]
Расширение и сжатие "паутины" (то есть мирового вещества, атомов) выражает здесь идею пульсации: регулярного сжатия и расширения бесконечного и безбрежного "океана" того, что мы можем назвать ноуменом материи, испускаемой свабхаватом, который и является причиной мировой вибрации атомов.
Но отсюда можно сделать и дополнительный вывод. Как мы видим, уже в древности было хорошо известно то, что сегодня озадачивает многих учёных, особенно астрономов: причина первого воспламенения материи (мирового вещества), парадоксальное производство теплоты в результате охлаждающего сжатия и другие подобные же загадки космоса. Мы видим, что уже в древности явления такого рода были прекрасно известны. В рукописных комментариях, доступных автору, говорится: "В каждом атоме есть теплота внутренняя и теплота внешняя: дыхание Отца (духа) и дыхание (теплота) Матери (материи)", а далее приводятся объяснения этих явлений, демонстрирующие ошибочность современной теории угасания солнечных огней по причине потери ими теплоты вследствие излучения. Да и сами учёные признают неверность этой гипотезы. Как указывает профессор Ньюкомб ("Popular Astronomy", pp. 506-508),
"с потерей теплоты газообразное тело сжимается, но в результате этого сжатия оно производит гораздо больше теплоты, чем ему необходимо было бы потерять для осуществления подобного сжатия".[117]
Этот парадокс, при котором тело становится тем горячее, чем больше оно сжимается в результате охлаждения, породил многочисленные споры. Избыточная теплота, возражали критики, теряется в процессе излучения, и падение температуры тела происходит соразмерно уменьшению его объёма при постоянном давлении, ибо утверждать обратное значило бы ни во что не ставить закон Шарля[118] (небулярная теория, А. Уинчелл).
При сжатии действительно образуется теплота, это так, но сжатие (вызываемое охлаждением) неспособно произвести всё количество теплоты, которая в любой данный момент существует в массе, и даже не может сохранять в теле постоянную температуру и т.д.[119] Профессор Уинчелл пытается разрешить этот парадокс — всего лишь мнимый, как
это доказал Гомер Лэйнс, — предположив, что существует "нечто, помимо тепла".
"А не может ли это быть", — задаётся он вопросом, — "всего лишь следствием процесса взаимного отталкивания молекул, происходящего по каким-то законам расстояния?"[120]
Но даже и в этом случае нам не удастся разрешить этот парадокс, если только это "нечто, помимо теплоты" мы не определим как "беспричинную теплоту", "дыхание огня", всетворящую силу плюс абсолютный ум — тó, с чем физическая наука вряд ли согласится.
Как бы то ни было, но, читая этот станс, мы понимаем, что при всей внешней архаичности её фразеологии она имеет под собой гораздо более веские научные основания, чем сама современная наука.[121]
———————
12. Тогда свабхават посылает фохата, чтобы тот отвердил атомы. Каждый (из них) есть часть паутины (вселенной). тражая в себе, словно в зеркале, "самосущего владыку" (протосвет), каждый и сам обращается в отдельный мир.[1] . . .
"Фохат отверждает атомы", то есть наполняет их энергией и рассеивает атомы (первоматерию) в пространстве.
"Рассеивая материю в виде атомов, он рассеивается и сам" (рукопись с комментариями).
Именно благодаря фохату идеи мирового ума запечатлеваются в материи. Некоторое отдалённое представление о природе фохата можно получить из того, что он иногда именуется "космическим электричеством". Но в этом случае ко всем общеизвестным свойствам электричества нам придётся добавить и ряд других — таких, например, как разумность. Любопытно, что, согласно принятой в современной науке точке зрения, вся деятельность мозга сопровождается электрическими явлениями (более подробно о фохате см. станс V и комментарий к нему).
[1] В том смысле, что пламя огня бесконечно, и свет во всей вселенной можно было бы зажечь от одной-единственной обыкновенной свечи, при этом пламя в ней ничуть не уменьшилось бы.
———————
[1] Высшее благо (лат.)
[2] См. наше, Пролог, с. 4 (нумерац. страниц оригинала).
[3] "В скрытом виде" (лат.), то есть непроявленная.
[4] Какой бывает в состоянии паринишпанны. См. Schlagintweit, "Buddhism", pp. 34-35 (SDR, TUP).
[5] См. "Vishṇu Purāṇa": "Так Хари, четырёхликий бог, наделённый качеством деятельности, принял образ Брахмы и осуществил творение. Но он (Брахма) — лишь инструментальная причина сотворяемого . . . " — 1:65 (i.4) (SDR, TUP).
[6] Г.Х. Уилсон (Horace Hayman Wilson).
[7] См. "Vishṇu Purāṇa" — 1:66 (примеч.) (SDR, TUP).
[8] Джозеф Б. Гросс. Языческая религия (Joseph B. Gross, "The Heathen Religion", 1856) (SDR, TUP).
[9] В ответ на замечание о том, что в описываемый период фохата ещё не было как самостоятельной сущности, Е.П.Б. в "Протоколах ложи Блаватской" (Собрание 5) объясняет, что Логос уже обладал фохатической способностью, из которой, собственно, и возник впоследствии фохат. Е.П.Б. подчёркивает следующую важную мысль: "В том-то и заключается красота и мудрость стансов, что, пользуясь универсальным законом соответствий и аналогии, их можно интерпретировать применительно к семи различным планам, последний из которых в наиболее дифференцированном, грубом и физическом аспекте отражает весь процесс, происходящий на первом, то есть чисто духовном, плане. Мне хотелось бы указать здесь раз и навсегда, что первые стансы рассказывают о пробуждении из пралайи и не ограничиваются одной лишь Солнечной системой, тогда как в томе II речь идёт исключительно о земле".
[10] См.: "Каббала" в пер. Исаака Майера ("Qabbalah", tr. Isaac Myer, 1888): " . . . образ дерева с корнями (десять сфирот), уходящими в землю, и его многочисленными ветками, сучками, листьями, прожилками и плодами, . . . которые все происходят друг из друга, при этом, однако, вытягиваясь из сердцевины дерева, и сообща образуют полное и неразрывное единство, . . . поскольку все они происходят из одного и того же первоисточника и указывают на существование его" — p. 252 (SDR, TUP).
[11] См. А. Уэйт. Таинства магии (A. E. Waite, "The Mysteries of Magic", 1886), pp. 67-68: "Абсолют, раскрывающийся в речи, наделяет последнюю значением, эквивалентным самому себе, и сам же творит третье в понимании этой речи. Правила неизменно приписывают три лица Логосу, или Слову. Первое — это то, которое говорит; второе — то, которому говорится; и третье — то, о котором говорится. Властелин Вечности в ходе творения говорит Себе о самом же Себе . . . Единица, чтобы стать активной, должна воспроизвести себя. Принцип неделимый, неподвижный и бесплодный представлял бы собой мёртвое и непостижимое единство. Будь Бог один, Он не был бы ни Отцом, ни Творцом; будь Он двоичен, в бесконечности возникло бы противоречие и разделение; а потому Он троичен ради сотворения бесконечного множества жизней и чисел из Него и по образу Его. Таким образом, Он на самом деле един в Своей Сущности и троичен в нашем представлении о Нём . . . Троица проистекает сама собой из двоицы; движение, производящее двойку, порождает также и тройку. Три — это ключ ко всем числам, ибо она является первым синтезом чисел".
[12] Вот как поясняет идею непорочного зачатия Е.П.Б. в "Протоколах ложи Блаватской" (Собрание 5): "Такой категории, как, условно говоря, пол, на первом плане дифференциации нет вообще, но оба пола в первоматерии существуют потенциально. Слово "мать" происходит из слова "материя", а значит, "материя" понимается как женское начало. Но существуют два вида материи. Та материя, которая является недифференцированной первоматерией, своим оплодотворением не обязана никакому акту, который происходил бы в пространстве и времени, так как её способность рождать и производить присущи ей изначально. Таким образом, то, что возникает в виде эманации или рождается из этой изначально присущей ей способности, рождается не из неё, а посредством неё. Другими словами, эта способность или качество выступает единственной причиной, по которой это нечто проявляется через своего же носителя. На физическом же плане мать-материя является не активной причиной, а пассивным средством, орудием какой-то отдельной и не зависящей от неё причины.
В христианской доктрине непорочного зачатия — этой материализации метафизической и духовной идеи зачатия — мать вначале оплодотворяется Святым Духом, после чего из неё, а не посредством неё рождается дитя. Когда мы говорим "из", то мы тем самым предполагаем наличие какого-то изначального, ограниченного и качественно обусловленного источника и факт протекания акта в пространстве и времени. Когда же мы говорим "через", то это может относиться не только к конечному, но также и к вечному и бесконечному: трепет великого дыхания проходит через пространство, которое беспредельно, и само великое дыхание пребывает в вечности, а не происходит из неё.
[13] См. J.R. Skinner, "Key to the Hebrew-Egyptian Mystery in the Source of Measures".
[14] Имеется в виду ивритский текст Книги Бытия.
[15] "Ачит (санскрит) [от а "не" + глагольн. корень чит "воспринимать", "понимать"] Невоспринимающий, немыслящий. В качестве существительного подразумевает космос как абсолютную лишённость разумного начала. Его антитезой выступает понятие "чит", т.е. "абсолютный разум". В теософских работах понятие "ачит" чаще всего относится к неразумной, материальной стороне природы, служащей лишь носительницей духовного начала" (G. de Purucker, ETG).
[16] Вот как в "Протоколах" (Собрание 5) Е.П.Б. поясняет процесс превращения треугольника в квадрат, а квадрата в шестигранный куб: "В оккультной и пифагорейской геометрии говорится, что четверица соединяет в себе все материалы, из которых образован космос. Точка (единица) удлиняется, становясь линией (двойкой), а линия превращается в плоскость (тройку). Далее троица (или треугольник) с помощью помещённой над ней точки преобразуется в тело (тетраду, или четвёрку). В каббале кетер (или Сфира, точка) испускает из себя в виде эманации хохму и бину, каждая из которых синонимична махату (индуистских пуран), и эта триада, погружаясь далее в материю, производит тетраграмматон (тетрактис), а также низшую четверицу. Это число содержит в себе как производящие, так и производные числа. При удвоении двоица образует четверицу, а двойная четверица — седмицу. С другой точки зрения, это дух, воля и ум, оживляющие четыре низших принципа . . . Квадрат становится кубом, когда каждая вершина треугольника становится двойной: муже-женской. Пифагорейцы говорили: "Единожды один, дважды два, и возникает четверица, имеющая в вершине над собой наивысшую единицу. Она становится пирамидой, основанием у которой выступает плоская четверица: божественный свет, покоящийся на ней, образует абстрактный куб". Поверхность куба состоит из шести квадратов, а развёрнутый куб даёт крест: четыре квадрата по вертикали и три по горизонтали — таким образом, шесть превращается в семь, семь принципов или пифагорейские семь свойств, заложенные в человеке . . . Так Логос становится тетраграмматоном, то есть треугольник (тройка) становится четвёркой".
[17] "Тот тетрактис, которым клялись пифагорейцы, был не тетраграмматоном, а наоборот, представлял собой наивысший, главный тетрактис. В первых главах Книги Бытия мы получаем ключ, с помощью которого обнаруживаем этот низший тетраграмматон. Там мы встречаем Адама, Еву и Иегову, который становится Каином. Дальнейшее распространение человечества по земле символически выражено в образе Авеля, представленном так, как человек способен понимать процессы, протекающие наверху. Авель — дочь, а не сын Евы, и она символизирует разделение полов, в то время как её убийство выступает символом супружества. Ещё более очеловеченное понимание мы обнаруживаем в конце четвёртой главы, где рассказывается о Сифе, у которого рождается сын Енос, после чего люди стали не "призывать имя Господа", как переведено в Книге Бытия, а называться иод-хе-вах, что означает "мужчины и женщины". Следовательно, тетраграмматон — это просто-напросто малкут: когда жених является к своей невесте на землю, тогда он становится человечеством. Ему необходимо пройти через все семь низших сфирот, и при этом тетраграмматон становится всё материальнее и материальнее. Между тетрактисом и тетраграмматоном простирается астральный план . . . Истинным пифагорейским тетрактисом был тетрактис невидимой монады, образующей первую точку, затем вторую и третью, после чего монада удаляется во тьму и вечное безмолвие. Другими словами, тетрактис — это первый Логос. Если его рассматривать с материального плана, он среди прочего является и низшей четверицей, человеком из плоти, т.е. из материи" (Собрание 5).
[18] Е.И. Рерих в своём переводе указывает в примечании: "При издании рукописи Е. П. Бл., видимо, вкралась ошибка. Свабхавата является производным от Свабхава, а не от Субхава (?), как указано в тексте. Ясно, что имелось в виду свабхава, так как говорится о двух составных частях слова свабхавата. По китайски свабхава — цзы-син." С другой стороны, Г. де Пурукер называет "субхава" эквивалентом "свабхава", так что в концептуальном смысле здесь, возможно, неточности нет.
[19] См. Edkins, "Chinese Buddhism" — pp. 308, 317 (SDR, TUP).
[20] В других местах Е.П. Блаватская переводит этот термин как "бытийность" (в отличие от бытия).
[21] Великая тайна.
[22] См. Bhashyacharya, "Catechism of the Vishishtadwaita Philosophy": "Время . . . вечно, универсально и безусловно. Качественно обусловленное время ("кхандакала") не является вечным и рассчитывается на основании вращения и обращения планет . . . " — § 81 (SDR, TUP).
[23] Субстрата.
[24] См. Bhashyacharya, "Catechism": "Природа представляет собой материальную основу . . . вселенной . . . Она ни из чего не происходит, она самосуща, вечна, универсальна . . . Она называется пракрити, прадхана, мулапракрити . . . и майя . . .
Вопрос: Что она разворачивает в первую очередь?
Ответ: Махат (ум)" — §§ 82-84 (SDR, TUP).
[25] См. там же:
"В.: Но разве не говорится в писаниях, что Брахман есть ниргуна (лишён атрибутов и качеств)?
О.: Да . . . Брахман не имеет тех качеств пракрити, которыми наделено человечество . . . " — § 73 (SDR, TUP).
[26] В "Протоколах" (Собрание 6) Е.П.Б. так поясняет эту мысль: "Астральным светом здесь обозначено то, что у нас пока ещё очень слабо понимается: "царство акаши, то есть область прото-света, проявляющегося через божественную идеизацию". В данном конкретном случае мы должны понимать акашу как общее наименование для вселенского и божественного разума, отражающегося в водах пространства, хаоса, которые и есть собственно астральный свет, зеркально отражающий в себе в перевёрнутом виде более высокий план. В абсолюте, то есть в божественной мысли, существует всё, и нет такого времени, когда в нём не существовало бы это всё, тогда как божественная идеизация ограничена лишь периодами вселенских манвантар. Царство акаши представляет собой недифференцированный ноумен и абстракцию того пространства, которое заполнено чидакашей, полем протосознания. В оккультной философии, однако, оно имеет несколько уровней — собственно говоря, "семь полей". Первое из них является полем латентного сознания, совечного продолжительности первого и второго непроявленных Логосов. Это тот самый свет, который "во тьме светит, и тьма не объяла его", из Евангелия от Иоанна. Когда наступает срок появиться третьему Логосу, тогда из латентной потенциальности излучается нижнее поле дифференцированного сознания, которое есть махат, то есть вся совокупность дхьян коганов чувствующей жизни, представленных фохатом на объективном плане и манасапутрами на субъективном. Астральный свет — это то, что отражает в себе три высших плана сознания и располагается над нижним, земным, планом. Поэтому астральный свет и не простирается дальше четвёртого плана, откуда, можно сказать, и начинается акаша. Между астральным планом и акашей существует важное различие, о котором нельзя забывать. Если акаша вечна, то астральный свет периодичен. Астральный свет меняется не только с каждой новой манвантарой, но и с каждым новым подпериодом и планетарным циклом (Кругом).
. . . Акаша — это вечное божественное сознание, которое не может ни во что дифференцироваться, не может иметь каких-либо качеств и совершать каких-либо действий. Действием обладает лишь её отражение. Всё, качественно необусловленное и бесконечное, не может иметь никакого отношения к конечному и обусловленному. У гностиков астральный свет считался средним небом, в котором пребывает София Ахамот (не путать с божественной Софией!), мать семерых строителей или духов земли, которые не обязательно являются носителями благого начала. К ним гностики причисляли и Иегову, которого они называли Ильдабаофом".
Отвечая на вопрос о том, существуют ли прототипы на каком-либо плане, расположенном выше плана астрального света, Е.П.Б. говорит следующее: "Прототипы, то есть идеи, вещей существуют, во-первых, на плане божественного вечного сознания, и уже оттуда они в перевёрнутом виде отражаются в астральном свете, который, кроме того, отражает на своём нижнем индивидуальном плане ещё и жизнь нашей Земли, записывая её на свои "скрижали". Поэтому астральный свет и называют иллюзией. Именно из него мы получаем, в свою очередь, наши прототипы. Следовательно, ни один ясновидящий или провидец никогда не сможет созерцать истину, пока он не прорвётся за пределы этого плана иллюзии, так как просто утонет в океане самообмана и галлюцинаций . . . Что касается прототипов, то мы в этом смысле можем уподобить акашу и астральный свет зародышу в жёлуде . . . Из жёлудя со временем вырастает дуб, и этот дуб как дерево может иметь тысячи форм, каждая из которых будет чем-то отличаться от остальных. Все эти формы уже содержатся в жёлуде, и хотя форма будущего дерева будет зависеть от целого ряда внешних условий, но то, что Аристотель называл "лишённостью материи", существует уже заранее в волнах астрального света. Однако зародыш ноумена дуба существует за пределами плана астрального света, так как в астральном свете уже существует лишь субъективный образ будущего дуба. Поэтому жёлудь вырастает в дерево, благодаря тому прототипу, который сформировался в астральном свете, куда он попал постепенно, переходя с более высокого на более низкий план, и уже на самом нижнем плане его форма приобретает окончательную консолидацию и вид".
[27] См. Dowson, "Classical Dictionary": "Ману (от корня ман, "мыслить") . . . Такое имя носят четырнадцать мифологических прародителей человечества,.. каждый из которых правит в течение периода, называемого манвантарой . . . " — p. 199 (SDR, TUP).
[28] См. Enfield, "History of Philosophy": "Первым идею атомической системы выдвинул Левкипп, а позднее её доработал Демокрит . . . Вселенная,.. будучи бесконечной, представляет собой отчасти полноту, а отчасти пустоту. Полнота содержит в себе бесчисленное количество корпускул, то есть атомов,.. которые, падая в пустоту, ударялись друг о друга . . . до тех пор, пока наконец атомы сходных форм не встречались друг с другом и не образовывали тела" — p. 245 (SDR, TUP).
[29] См. "Протоколы" (Собрание 6): "Необходимо быть чрезвычайно осторожным во всём, что касается универсальных и земных элементов, и не путать их друг с другом. Да и земные элементы — это вовсе не то же самое, что всем известные химические элементы. Космические, универсальные элементы я назвала бы ноуменами земных элементов, и к сказанному я бы добавила, что космическое не исчерпывается одной лишь нашей маленькой солнечной системой.
Вода явлется первым космическим элементом, и такие слова, как "тьма" и "хаос", служат для обозначения этого самого "элемента". Существует семь состояний материи, из которых общеизвестны только три: твёрдое, жидкое и газообразное. Необходимо понимать, что как в космосе, так и на земле всё существует лишь в виде разновидностей этих семи состояний. Но я не могу говорить с вами в терминах, вам неизвестных, а потому непонятных. Так, например, термин "вода", понимаемый философами как "горячее и влажное начало", служит для обозначения всего того, что ещё не стало твёрдой материей, а вернее того, что ещё не обладает твёрдостью материи, как мы её понимаем. Ещё труднее объяснить смысл термина "вода" в ряду "стихий": эфир, огонь, воздух, вода. Но эфир содержит в себе все остальные "элементы" вместе с их свойствами, и этот эфир как раз и представляет собой ту самую гипотетическую субстанцию-проводник, о которой говорит физическая наука. Кроме того, он представляет собой самую низшую форму акаши, которая является единым проводником и универсальным элементом. Таким образом, вода здесь обозначает материю, находящуюся в своём предкосмическом состоянии".
[30] Вот как комментирует эту шлоку Е.П.Б. в "Протоколах" (Собрание 7): "Прежде всего, необходимо максимально возможно понять смысл использованных здесь терминов, поскольку язык стансов изобилует метафорами. Под вселенной нельзя понимать космос, то есть мир форм, ибо она представляет собой бесформенное пространство и является тем сосудом, в котором позднее будет заключена проявившаяся вселенная. Это пространство обозначает то же самое, что и "воды пространства", вечная (для нас) тьма и, собственно говоря, Парабрахман. Одним словом, речь в этой шлоке идёт о том "периоде", который предшествовал какому бы то ни было проявлению. Точно также и "зародыш". Этот вечный "зародыш" — недифференцированные атомы будущей материи — слит воедино с пространством. Он столь же бесконечен, сколь и неразрушим, и так же вечен, как вечно само пространство. То же самое относится и к "трепету", который означает точку, непроявленный Логос.
К сказанному необходимо добавить ещё одно важное пояснение. Использование метафорического языка, как, например, в "Тайной доктрине", открывает возможность для широких аналогий и сопоставлений. Например, "тьма", как правило, относится лишь к целокупности того, что нам неведомо, то есть к абсолютности. В противоположность вечной тьме первый Логос, безусловно, означает свет. Но в отличие от второго и третьего Логосов первый — тьма, тогда как другие — свет".
[31] Дополнительную информацию об этом мы получаем из "Протоколов" (Собрание 7): "Какое бы множество лучей ни являлось к нам на наш план бытия, сведённые вместе в своём первоисточнике, они в конце концов сливаются в один единый луч подобно семи известным цветам спектра, возникающим из одного белого луча и образующим его вновь, когда эти семь цветов спектра сливаются вместе. Так и этот один-единственный луч распадается на семь лучей (и их бесчисленные подвиды) лишь на плане иллюзии. О нём принято говорить как о луче, образующем треугольник — первую совершенную геометрическую фигуру. По утверждению Пифагора и, как это следует из текста станса, луч этот (пифагорейская монада) спускается из "того, что не имеет места" (алока). Он проносится, подобно падающей звезде, сквозь все планы небытия и оказывается в первом мире бытия, где и порождает номер один. Затем, отклоняясь вправо, он порождает номер два. После этого он снова сворачивает со своего пути и образует основание треугольника, рождая, таким образом, номер три. Оттуда он поднимается снова вверх, к числу один, и далее окончательно исчезает, уходя в высшие царства "небытия". Так этот процесс описывает Пифагор . . . Таким образом, мы видим, что треугольник является первой дифференциацией, и при этом все его стороны описываются одним-единственным лучом".
Сказанное можно сравнить с каббалистическим деревом сфирот: Сфира (кетер), хохма и бина — первый треугольник или первая триада. См. также ниже примеч. к с. 73.
[32] Блез Паскаль. Мысли. М., 1994, с. 64: "Весь этот видимый мир есть лишь незаметная черта в обширном лоне природы. Никакая мысль не обнимает ее [природу]. Сколько бы мы ни тщеславились нашим проникновением за пределы мыслимых пространств, мы воспроизведем лишь атомы в сравнении с действительным бытием. Эта бесконечная сфера, центр которой везде, а окружность нигде. Наконец, самое осязательное свидетельство всемогущества Божия это то, что наше воображение теряется в этой мысли".
[33] См. "Vishṇu Purāṇa": "И яйцо это было снаружи окутано семью оболочками природы: водой, воздухом, эфиром и ахамкарой, источником всех элементов . . . " — 1:40 (i.2) (SDR, TUP).
[34] В повести "Серафита".
[35] В оригинале: "ибо своим существованием число зависит от такой единицы, которая, сама не будучи каким-либо числом, порождает их все" (" . . . car l'existence du Nombre dépend de l'Unité qui, sans être un Nombre, les engendre tous"). "Бог . . . есть чудесная единица, которая не имеет ничего общего с собственными творениями и, тем не менее, порождает их" (см. "Oeuvres de H. de Balzac", v. 3, Séraphita, 1837, p. 477) (SDR, TUP).
[36] В оригинале: "померить своим аршином цели Бога" ("et vous soumettez à votre mesure les fins de Dieu!") (там же).
[37] В оригинале: " . . . в незапамятные времена услышали это дыхание Божье" (там же).
[38] См. "Vishṇu Purāṇa": "Получив такое приказание от бога богов, божества вступили в союз с демонами . . . и приступили к пахтанию океана в поисках амриты. . . . И, пока боги и данавы занимались этим пахтанием, из океана поднялась корова Сурабхи, из которой и истекали это молоко и сгустки" — 1:143-144 (i.9) (SDR, TUP).
[39] См. Dowson, "Classical Dictionary": "В самом первом своём виде этот аватара [Вишну] встречается в "Шатапатха-брахмане" . . . Вишну появляется в образе черепахи в эпоху сатья-юги — то есть в самую первую эпоху — для того, чтобы спасти некие ценности, потерянные при потопе. В образе черепахи он погружается на самое дно молочного моря. Боги и демоны . . . не прекращали пахтания до тех самых пор, пока не вернули утраченное" — p. 36 (SDR, TUP).
[40] Откр. 12, 7, 9: "И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона . . . И низвержен был великий дракон . . . и ангелы его низвержены с ним".
[41] Повторяющийся здесь глагол "остаётся" обозначает, согласно объяснению Е.П.Б., что "при всём своём многообразии всё проявленное остаётся единым. Другими словами, всё проявленное представляет собой лишь различные аспекты одного единого элемента. Но это не значит, что они не подвергаются дифференциации" ("Протоколы", Собрание 8).
[42] См.: Ч. Кинг. Гностики и их наследие (C. W. King, "The Gnostics and Their Remains", 1887): " . . . египтяне выражали имя своего верховного бога с помощью семи гласных, расположенных в таком порядке — ΙΕΗΩΟΥΑ" . . . "тайна семи гласных звуков" . . . "нет имени более великолепного, чем все эти (гласные), ибо имя это заключает в себе все имена и все светы и все силы" — pp. 200-201 ("Pistis Sophia", 378) (SDR, TUP).
[43] Термин "понимание" (или "разумение") является одной из краеугольных концепций, поскольку обозначает один из трёх главнейших инструментов обретения знания наряду с чувствами и умом. Указанное примечание К. Теланга (см. "Бхагаватгита", ""Санатсуджатия" и "Анугита" в перев. К. Теланга ["The Bhagavadgītā, Sanatsujātīya and Anugītā, tr. K. T. Telang, 1882"]) относится к следующим словам из текста "Санатсуджатии": "Никто — обладай он даже тысячами тысяч крыльев и двигайся он даже со скоростью мысли — не может достичь предела (великой) причины (примеч.: "А стало быть, она бесконечна", — говорит Шанкара . . . "). Эта вечная божественная сущность поддаётся восприятию подвижников (веры). Форма его (Брахмана — перев.) обитает в том, что не поддаётся восприятию (примеч.: "В сфере, лежащей за пределами восприятия", — говорит Шанкара . . . "), но те, кто обладает весьма утончённым пониманием, способны воспринимать его" ("Sanatsujātīya", p. 193).
[44] "Этот термин имеет несколько значений, разнящихся у каждой школы философии и секты. Так, Шанкарачарья переводит это слово, как "понимание"; другие — как "внутренний инструмент, душу, образованную мыслящим принципом и самостью"; в то время как оккультисты разъясняют это как тропу или мост между высшим и низшим манасом, между божественным эго и личной душой человека. Он служит посредником между обоими и передает от низшего к высшему эго все те личные впечатления и мысли человека, которые могут быть, по своей природе, ассимилированы и накоплены неумирающей сущностью и, таким образом, стать бессмертными вместе с нею; это единственные элементы преходящей личности, переживающие смерть и время. Отсюда с очевидностью следует, что лишь то, что в человеке благородно, духовно и божественно, может засвидетельствовать в вечности факт его существования" (см. "Теософский словарь").
[45] В комментариях Шанкарачарьи к "Катха-упанишаде".
[46] "Он представляет собой кладовую тех материалов, из которых образуются звёзды, планеты и другие небесные тела. Материи в этом состоянии не существует на земле. Однако всё то, что уже подверглось дифференциации и встречается на земле, также встречается и на других планетах и наоборот. При этом, как я понимаю, прежде чем материя из своего состояния в Млечном Пути достигает состояния планет, она ещё должна пройти множество стадий дифференциации. Например, та материя, которая встречается в Солнечной системе, находится уже в совершенно ином состоянии по сравнению с тем, в каком она пребывает за пределами нашей системы".
Отвечая на вопрос о том, чем отличаются туманности от Млечного Пути, Е.П.Б. говорит: "Я бы сказала, тем же самым, чем отличается какая-нибудь проезжая дорога от камней и грязи, из которых она состоит. Разумеется, существует разница между материей Млечного Пути и материей различных туманностей. Кроме того, и разные туманности образованы из разной материи. Но во всех ваших научных расчётах и измерениях необходимо всегда учитывать следующее: тот свет, благодаря которому мы видим небесные объекты, является отражённым светом, и та оптическая иллюзия, которая вызывается атмосферой нашей земли, делает невозможной абсолютную точность в измерениях расстояний и т.д. А кроме того, она совершенно искажает полученные наблюдением данные о материальном составе небесных тел, поскольку она (атмосфера земли) делает их состав похожим на состав нашей земли. Так, по крайней мере, учат нас Учителя".
В связи с Млечным Путём Е.П.Б. был задан следующий вопрос: "Если Млечный Путь является проявлением этого "мирового вещества", то почему мы не видим его на всём небе?" Е.П.Б. так ответила на этот вопрос: "А почему мы не можем сказать, что нашему зрению доступна лишь самая сгущённая, а следовательно, самая плотная его часть? Она заворачивается в "узлы" и проходит следующие фазы эволюции: сначала она становится солнцем, затем кометой, затем планетой и т.д., и в конце концов она превращается в мёртвое тело, в луну. Кроме того, существует множество разновидностей солнц. Солнце в нашей Солнечной системе является отражением. К концу периода солнечной манвантары оно постепенно начнёт терять свою яркость, будет отдавать всё меньше и меньше тепла вследствие изменений, происходящих в настоящем солнце, отражением которого является видимое нам солнце. По завершении периода солнечной пралайи нынешнее солнце в следующей манвантаре станет телом кометы, но это поизойдёт уж точно не в течение жизненного цикла нашей маленькой планетарной цепи. Та аргументация, которую приводят на основе спектрального анализа звёзд, неубедительна, поскольку она не учитывает факта прохождения света через космическую пыль. Я не хочу сказать, что нет никакой действительной разницы между спектрами различных звёзд, но наличие на отдельных звёздах железа или натрия, о котором много говорят, может быть следствием изменения лучей таких звёзд под воздействием космической пыли, которая окружает землю" ("Протоколы", Собрание 8).
[47] "Огонь — самый сокровенный из всех пяти элементов и, к тому же, самый божественный. Поэтому объяснить, что означают многообразные проявления огня на нашем плане, без учёта того, чем он является на всех остальных планах, будет для меня крайне сложной задачей, не говоря уже о том, что объяснение это останется совершенно непонятным для подавляющего большинства из вас. Огонь является отцом света, а свет — тепла и воздуха (животворящего воздуха). Если абсолютное Божество обозначить как тьму или как тёмный огонь, то его первое дитя, свет, можно сказать, представляет собой первого бога, наделённого самосознанием. В самом деле, что есть свет в своём изначальном корне, как не божество, дающее миру свет и жизнь? Свет из простой абстракции становится подлинной реальностью. Ещё никому никогда не удавалось увидеть этот реальный, изначальный свет. То, что видим мы, представляет собой лишь его преломлённые лучи, отражения, которые по мере своего погружения в мир форм и материи становятся всё гуще, всё плотнее и теряют свой первоначальный блеск. Таким образом, огонь как понятие охватывает собою Всё. Огонь — это невидимое божество, "Отец", тогда как проявившийся свет — это Бог, "Сын", а также солнце. В оккультном смысле огонь понимается как эфир, а эфир рождается из движения. Движение же есть вечный невидимый тёмный огонь. Всё в природе приводится в движение именно светом, и именно свет затем управляет всем, что только в ней есть, от наивысшего первоэфира до мельчайшей молекулы в пространстве. Само по себе Движение вечно, а в проявившемся космосе оно есть альфа и омега того, что мы называем электричеством, гальванизмом, магнетизмом, чувствами — как нравственными, так и физическими, — мышлением и даже жизнью на нашем плане. Следовательно, на нашем плане огонь — это просто-напросто проявление движения, то есть жизни.
Всю жизнедеятельность проявленного космоса розенкрейцеры называли "живой геометрией". Философы огня утверждали, что все противоположные явления в нашем мире суть лишь повторения изначальной полярности. Действительно, движение производит теплоту, а теплота — это эфир в состоянии движения. При замедлении его движения возникает холод, ибо "холод есть эфир в латентном состоянии". Таким образом, основные состояния природы включают в себя три положительных и три отрицательных, которые все вместе составляют единый первоначальный свет. Тремя отрицательными состояниями являются: (1) тьма; (2) холод; (3) вакуум, или пустота. А к трём положительным состояниям относятся: (1) свет (видимый нами на нашем плане); (2) теплота; (3) вся природа. А значит, огонь — это то, что объединяет в себе всю вселенную. Космический огонь в чистом виде (без, так сказать, дополнительного горючего) представляет собой божество во всей его универсальности, ибо космический огонь (то есть производимая им теплота) — это каждый атом материи, который только существует во всей проявленной природе. Во вселенной нет ничего, — ни одного предмета и ни одной частицы, — что не содержало бы в себе латентного огня" (см. "Протоколы", Собрание 8).
При этом Е.П.Б. делает важное замечание: "Когда мы говорим, что огонь — первый среди всех элементов, то мы хотим этим сказать, что он первый лишь в видимой вселенной, то есть всем нам хорошо знакомый огонь. Но уже на наивысшем плане даже нашей вселенной — например, на плане глобосфер А или G — огонь в определённом смысле занимает лишь четвёртое место. В самом деле, оккультисты, средневековые розенкрейцеры и даже каббалисты утверждали, что, с точки зрения наших человеческих чувств и даже с точки зрения восприятия наивысших "ангелов", вселенское божество есть "тьма", и из этой "тьмы" возникает Логос в следующих аспектах: (1) масса (хаос, превратившийся в первоэфир); (2) свет; (3) теплота; и (4) огонь.
[48] См. Исаак П. Кори. Метафизическое исследование (Isaac Preston Cory, "Metaphysical Inquiry", 1833): "Судя по фрагментам дошедших до нас сочинений орфиков, рождение вселенной и богов . . . происходило из эфира и хаоса. Из этих двух начал . . . и вырвался свет, Фанес {"Hymn to Protogonus" — Hermias in Phædon, 141}.
См. также: Древние фрагменты ("Ancient Fragments", comp. Isaac Preston Cory, 1832): "Я призываю Протогона [Первородного], двуприродного, . . . того, кто радуется, летая на своих золотых крылах . . . Кто дарит чистый, яркий свет — поэтому-то я и вызываю тебя, называя Фанесом [светом] . . . Явись же, о благословенный, полный мудрости и сил плодородных, явись в радости своей" — p. 295 ("Orphic Hymn to Protogonus", Hermias in Phæd.) (SDR, TUP).
[49] См. Фрагменты ранних греческих философов. М., 1989. — Дамаский. О началах, с. 62: "Поэтому третий член её [второй триады — перев.] есть "мглистый Эреб" [Тьма], отчий и крайний — "Эфир", и не просто ["Эфир"], а "влажный", а средний — "безграничный Хаос" . . . Из них тоже эманирует третья умопостигаемая триада. . . . Эта теология . . . воспевает Протогона [Перворождённого бога] и величает Зевса (Δια) "распорядителем (Δια-τάχτωρ) всех и всего космоса" . . . "
[50] См. Роберт Фладд, "Моисеева философия" (Robert Fludd, "Mosaicall Philosophy", 1659): "Из сказанного явствует, что до отделения . . . света от тьмы, происшедшего по слову Божьему, всё сущее было одним и тем же без всякого различия и отличия . . . Всё сущее было потаено и сокрыто в тайне, но . . . не было ничего столь сокрытого и тёмного, что не должно было явиться и открыться оку через всепроникающее действие возлюбленного слова Fiat {да будет! — перев.} . . . " (SDR, TUP).
[51] То есть не "абсолютный", а просто свет.
[52] Ин. 1:5.
[53] Бес — это бог, только наоборот (лат.).
[54] См.: Иов 1, 6: "И был день, когда пришли сыны Божии предстать пред Господа; между ними пришел и сатана".
[55] В русском тексте Книги пророка Исаии этого выражения нет. Имя Люцифер упоминается в 14:12 только в английском переводе Библии. В русском переводе он называется "сыном зари", а имя Люцифер переведено как "денница": "Как упал ты с неба, денница, сын зари! разбился о землю, попиравший народы" (ср.: "How art thou fallen from heaven, O Lucifer, son of the morning!", etc.).
[56] Lux (лат.) — "свет", "блеск", "сверкание".
[57] Lucifer (лат.) — "светоносец", "несущий свет".
[58] См. ниже, часть II, раздел XV, сс. 470-473 (нумерация страниц оригинала).
[59] Единица (санскр.)
[60] См.: Филон Иудей. Труды (Philo Judæus, "Works", tr. C. D. Yonge, 1854-1855): "Но человек, созданный по образу Божию, представлял собой идею . . . [человека] бестелесного, ни мужского пола, ни женского и нетленного по своей природе" — 1:39 ["О сотворении мира" ("On the Creation of the World", 134) (SDR, TUP).
[61] Или Филон Александрийский (приблизительно 20 г. до Р. Х. — 50 г. по Р. Х.)
[62] См. "Qabbalah", Myer: " . . . "змей великого моря" . . . являлся, кроме того, божеством мудрости, культовым богом в первобытной Вавилонии . . . Обратите внимание в этой связи, что в Китае имелся свой великий лазоревый дракон" — p. 235 (SDR, TUP).
[63] "Крор" — единица измерения, равная 10 миллионам.
[64] См. Edkins, "Chinese Buddhism": "Гуань-ши-инь пу-са (Авалокитешвара) . . . Изображения этого мифического бодхисатвы в Китае обычно содержат в себе женские признаки. . . . Когда Гуань-Иня в переводах неудачно называют "богиней милосердия", следует помнить, что женские атрибуты этим бодхисатвой принимаются лишь временно" — pp. 208-209 (SDR, TUP).
[65] См. Дж. Мэсси. Происхождение природы (Gerald Massey, "Natural Genesis", 1883): "Самые древние боги, такие как Сут (Себек), Шу, Тат и первый Гор, были исключительно сыновьями матерей. Они были сотворены ещё тогда, когда на небесах не было ни одного отца . . . " — 1:456 (SDR, TUP).
[66] Там же: "На Кипре есть изображение бородатой Венеры с женским телом и в женской одежде . . . Валерий Соран называет Юпитера "матерью богов" — 1:512, 514; "Гор являлся агнцем попеременно то одного, то другого пола, а Митра — двуполым агнцем. Если человеческий ребёнок принадлежит либо к одному, либо к другому полу, то божественное дитя принадлежит сразу к двум. Этот мифологический прототип реализуется в природе лишь в виде гермафродитизма . . . Таков один из способов описания двуединого существа, принадлежащего то к одному, то к другому полу или к обоим полам одновременно. Отсюда и женские "перси" у "Сына Человеческого", предполагаемого Мессии из "Откровения" — 1:516-517 (SDR, TUP).
[67] См. Дж. С. Джонс. Исследования Евангелия от Иоанна (J. Cynddylan Jones, "Studies in the Gospel According to St. John", 1885): " . . . Иоанн приписывает ему [Иисусу] наличие у него женских "грудей": . . . "и, посреди семи светильников, подобного Сыну Человеческому, [увидел] облеченного в подир и по персям опоясанного золотым поясом" [Откр. 1, 13]. Слово "paps" [употреблённое в англ. тексте "Откровения" — перев.] — по-гречески μαστοῖς — это то самое слово, которое употребляется для обозначения женских грудей" — p. 61 (SDR, TUP).
[68] Восьмерицы.
[69] См. Massey, "Natural Genesis": "Восьмеричная плерома гностиков, состоящая из прародительницы Софии и семерых её сыновей . . . "Таковы семь форм Матери всего сущего, из которой возникло всё, что только есть в этом мире" . . . Исследователь Бёме находит в его книгах многое, что имеет отношение к этим семерым "духам-источникам" — тем первосилам, которые трактуются как семь свойств природы" — 1:317-318 (SDR, TUP).
[70] См. Творения Святого Епифания Кипрского. Часть II, гл. 3-4. М., 1864, сс. 74-76 (с изменениями): "А эти так называемые офиты приписывают сему змию всеведение, говорят, что он для людей сделался началом ведения . . . Офиты говорят, что верховным эоном были произведены [низшие] эоны, — а ниже их был приведен в бытие Иалдаваоф, произведен же он по слабости и неведению собственной матерью, то есть, вышней Пруник [одним из высших эонов — перев.] женского пола. Ибо, как утверждают они, эта Пруник сошла в воды, смешалась с ними и, по причине смешения с тяжестью вещества, не могла отступить в вышнюю область, а смешалась с водами и веществом, и не могла уже возвратиться. Но она с усилием поднималась в высоту и простиралась, и этим приведено в бытие высшее небо. Она же . . . не могла уже ни подняться вверх, ни сойти вниз . . . Произведенный же ею в неведении Иалдаваоф пришел в самые дольние места и создал себе семь сынов, которые создали себе семь небес. Но Иалдаваоф, чтобы семь произведенных им сынов . . . не знали того, что выше его, но знали его исключительно одного,.. скрыл от них то, что выше его. И этот-то Иалдаваоф, говорят офиты, есть Бог иудеев.
Потом . . . эти рожденные Иалдаваофом семь сынов, или эонов, или богов, или ангелов (ибо они у офитов называются разными именами), когда, по умышлению Иалдаваофа, заключено было от них вышнее, образовали человека по виду отца своего Иалдаваофа . . . Человек был пресмыкающимся, в виде червя, не мог ни подняться, ни выпрямиться; но вышняя матерь, называемая Пруник,.. по желанию отнять у Иалдаваофа ту самую силу, которую он от нее же возымел, . . . отняла у него силу для образованного его чадами человека, и от Иалдаваофа послала человеку искру, разумея при сем именно душу. И тогда, говорят, человек стал на ноги, и восшел разумом выше осми небес, и познал и восхвалил вышнего Отца, — Того, Который превыше Иалдаваофа. Тогда Иалдаваоф . . . в горести обратил взоры вниз на отсадок вещества, и породил силу, имеющую змееобразный вид, которую офиты называют . . . сыном его. Сей-то, говорят, и был послан к Еве и обманул ее. Она же послушала его и поверила ему, как сыну Божию, а поверивши съела от древа познания".
[71] См. Massey, "Natural Genesis": "Образ змей служил великим символом тайны во время мистерий . . . по причине того, что змея способна сбрасывать с себя прежнюю кожу и таким образом самообновляться, и символом переоблачения и возрождения завершались мистерии" — 1:340 (SDR, TUP).
[72] Шишты, сохраняющиеся в период пралайи, то есть во время "сна" божественного Вишну. Отсюда и имя змея — Шеша (G. de Purucker, ETG).
[73] См. King, "Gnostics": " . . . называются они "наасени" (то есть "офиты", "змеепоклонники"), . . . ибо, по их словам, змей символизирует элемент воды, и вместе с Фалесом Милетским они утверждают, что ничто — ни из вещей смертных, ни бессмертных — не может существовать без этого элемента во вселенной. Всё сущее зависит от змея, . . . ибо он пронизывает собой всё сущее" — p. 224 (SDR, TUP).
[74] См. Мф. 10, 16: " Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак будьте мудры, как змии, и просты, как голуби".
[75] См.: Макклинток и Стронг. Энциклопедия библейской литературы (McClintock and Strong, "Cyclopædia of Biblical Literature", 1889): "Таковы бесчисленные легенды в индуистском фольклоре . . . Древние астрономы помещали на небе змея и называли наш Млечный Путь именем змея Ананты или змея Шеши" — 9:581.
См. также: Дж. Оуэн. Рассуждение о Святом Духе (John Owen, "A Discourse Concerning the Holy Spirit", 1841): "А вот ещё что касается [сотворения] небес: "От духа Его — великолепие неба; рука Его образовала извивающегося змея" [Иов 26, 13] {в русском каноническом тексте: "быстрого скорпиона". В церковно-славянском тексте, однако, образ змея сохранён: "повелением же умертви змия отступника" — перев.} {примеч.: "Под извивающимся змеем древние евреи понимали нашу галактику, Млечный Путь, которая своим видом напоминает извивающуюся змею"}" — p. 56 (и примеч.) (SDR, TUP).
[76] См.: "Поймандр" 1, 4: "При этих словах он изменил облик . . . Вскоре после этого спустилась тьма, жуткая и мрачная, завивающаяся в спирали, подобно змеям, как мне показалось. Затем эта тьма превратилась в нечто . . . изрыгающее дым . . . Потом оттуда раздался нечленораздельный крик, словно голос Света" (перевод К. Богуцкого по изд. "Гермес Трисмегист и герметическая традиция Востока и Запада", М., "Алетейа", Киев "Ирис", 1998).
[77] Гермес Трисмегист ("Hermès Trismégiste", tr. Louis Ménard, 1867) — p. 5 (SDR, TUP).
[78] См.: Якоб Бёме. Сочинения (Jacob Behmen [Boehme], "Works", 1781): "Ибо видимый мир наш был произведён и сотворён . . . из тёмной эссенции . . . как внешне выраженное дыхание Царя Всего Сущего . . . истекающее из . . . эссенции всевечной" — 4:134 ("Signatura Rerum", xvi.16) (SDR, TUP).
[79] "Sankhya-Sara, A Treatise of Sankhya Philosophy", by Vijnana Bhikshu. Ed. by Fitz-Edward Hall, Calcutta, 1862.
[80] Не путать со словом "эгоизм" в обычном понимании. Здесь "эго-изм" понимается как "самость".
[81] Выражение "чувствующего себя" в приведённой ЕПБ цитате отсутствует, но имеется в цитируемом произведении: "That Mahat which was first produced, is (afterwards) called egoism; when it is born as (the feeling itself)7 I, that is said to be the second creation" (См. "The Bhagavitgita" transl. by Kâshinâth Trimbak Telang", ch. XXVI).
[82] Анугита — глава XIV "Махабхараты", где продолжается диалог между Кришной и Арджуной. См. "The Bhagavadgītā, Sanatsujātīya and Anugītā", tr. K. T. Telang.
[83] Кашинатх Тримбак Теланг (Kâshinâth Trimbak Telang).
[84] См. "The Bhagavadgītā, Sanatsujātīya and Anugītā": "Самосущий Вишну является Господом на этапе первичных творений {примеч.: "До того, как проявиться в качестве Брахмы или Шивы, махат сперва проявляется как Вишну . . . Потому-то он и называется Господом на этапе первичного творения"} . . . Тот махат, который был произведён первым, (впоследствии) называется уже эгоизмом — когда рождается уже как (ощущающее себя) {примеч.: "То есть когда махат развивается в ощущение собственного самосознания — собственного "Я" — то он уже именуется эгоизмом"} "Я", и это считается вторым творением" — p. 333 (и примеч.) ("Anugītā", xxv-xxvi)
[85] См. Г. Масперо. Путеводитель для посетителя Булакского музея (Gaston Maspero, "Guide du Visiteur au Musée de Boulaq", 1883: "Шу, бог-творец . . . Он отделил землю от неба . . . " — pp. 59, 157 (SDR, TUP).
[86] Там же: "Слава тебе, Осирис, . . . господин вечности — бог, имя которого неведомо" — pp. 49-50 (SDR, TUP).
[87] См. Элифас Леви. Наука о духах (Éliphas Lévi, "La Science des Esprits", 1865): "Об — это пассивный свет, ибо еврейские каббалисты дают три названия этой субстанции универсума, выступающей агентом в творении и способной принимать любые формы, но одновременно сохраняющей внутреннее равновесие, благодаря двум уравновешивающим друг друга силам . . . В активном состоянии это од; в пассивном — об; а в уравновешенном — аур " — pp. 179-180 (SDR, TUP).
[88] См. "Разоблачённая Каббала" в пер. С.Л. Макгрегора Мазерса ("Kabbalah Unveiled", tr. S. L. MacGregor Mathers, 1887): "Я прилагаю здесь таблицу, наглядно показывающую обычный ивритский и халдейский алфавит (9 . . . ט . . . "тет", змей). В ней я привожу . . . их имена, произношение и числовые значения" — pp. 2-4 (Introduction) (SDR, TUP).
[89] См. "Qabbalah", Myer: "Как утверждается, 50 врат понимания имеют 5 главных врат, каждые из которых заключают в себе ещё по десять. Первые три включают в себя знание первоначал всех вещей. Во вратах четвёртых располагается мир планет и все чудеса астрономии . . . " — p. 314 (SDR, TUP).
[90] См. А.Е. Уэйт. Тайны магии (A. E. Waite, "The Mysteries of Magic", 1886): "Великий магический агент . . . Именно этот агент . . . средневековые адепты и называли первоматерией magnum opus. . . . Этот обволакивающий и всепроникающий флюид, . . . который мы называем астральным светом и универсальным агентом, . . . представлен на древних памятниках . . . в виде змеи, заглатывающей собственный хвост . . . " — pp. 74-75 ["Труды Элифаса Леви" ("Writings of Éliphas Lévi")] (SDR, TUP).
[91] См. "Divine Pymander", Everard — p. ix (SDR, TUP).
[92] См. Lévi, "La Science des Esprits": "В активном состоянии это од; в пассивном — об; а в уравновешенном — аур" — p. 180 (SDR, TUP).
[93] Барон фон Рейхенбах (Reichenbach) — немецкий естествоиспытатель и техник (1788 — 1869).
[94] Книга "Kabbala Denudata: The Kabbalah Unveiled" вышла в свет в 1887 году.
[95] См. Разоблачённая Каббала С.Л. Макгрегора Мазерса. М., 2009 (перевод А. Блейз): " . . . слово ANI — Ани, "я" . . . относится к Микропрозопу . . . " "(Далее, Макропрозоп не столь нам близок, чтобы обращаться к нам от первого лица; к нему же обращаются в третьем лице — HVA, Хуа, "он")." "Таким образом, в третьем лице — как HVA, Хуа, — именуется Тот, кто Сокрыт . . . " ("Книга сокровенной тайны", гл. 61, 62, 63, сс. 112-113);
"И поскольку нет в Нем ни начала, ни конца, постольку Он не именуется AThH, Ата, "Ты"; ибо Он сокрыт и неявлен. Именуется же Он HVA, Хуа, "Он" ("Малое святое собрание", 204, с. 331).
[96] Там же, сс. 25, 27: "Темура — это перестановка букв. Каждая буква слова по определенным правилам заменяется другой . . . Есть и еще один, очень важный способ, который называется "Каббала девяти палат" . . . Иногда эту систему используют как шифр . . . ".
[97] См.: Ély Star, "Les Mystères de l'Horoscope", 1888, p. 12 (SDR, TUP).
[98] См. Оригинальные санскритские тексты (в пер. Дж. Муира) ("Original Sanskrit Texts",0 tr. J. Muir, 1868-1873): "Прежде была лишь одна веда, пранава (односложное "Ом"), сущность всякой речи; лишь один бог, Нараяна, один Агни, и (одна) каста . . . Эта единая каста называлась "ханса" . . . " — 1:158 ["Бхагавата-пурана" ("Bhāgavata Purāṇa", ix. 14, 48)] (SDR, TUP).
[99] См. "Vishṇu Purāṇa": "Главные горные гряды, исходящие из основания Меру, . . . на севере: Шанкхакута, Ришабха, Хамса, Нага и Каланджара" — 2:117 (ii.2) (SDR, TUP).
[100] См. Dowson, "Classical Dictionary", p. 56: "Брахман (бесполый). Верховная душа вселенной, самосущая, абсолютная и вечная, из которой эманирует всё сущее . . . Иногда её называют "кала-ханса".
[101] Там же, pp. 56-57: "Брахма (мужск.) . . . верховный дух, проявляющийся в качестве деятельного творца вселенной . . . Передвигается он на лебеде или гусе, отчего его и называют ханса-ваханой".
[102] Ср. с тем, что объясняется в этой связи в "Т.Д.", т. 1, с. 359.
[103] Лебедь (лат.)
[104] Гусь (лат.)
[105] То есть саранчу, жуков и кузнечиков.
[106] Лев. 11, 13, 18, 21-22; Втор. 14, 12, 16-17.
[107] Божественный луч, Логос, см. начало предыдущего абзаца.
[108] См.: "Законы Ману" ("The Ordinances of Manu", tr. Burnell, ed. Hopkins, 1884): "Тогда самосущий Господь . . . создал одну лишь воду, и в неё бросил он семя. И стало оно золотым яйцом, по великолепию своему подобным тысячелучному (солнцу). В нём сам собою и родился Брахма, великий родитель всех миров" — p. 2 (i.6, 8-9) (SDR, TUP).
[109] Важно помнить, что Праджапати — это не одно лицо, а группа сущностей (как и евр. "элохим"): "прародители, давшие жизнь всему, что только есть на этой земле. Их семеро, и еще десять. Они соответствуют семи и десяти сфирот каббалы; маздаистским Амеша Спента и т.д. Брахма-творец называется Праджапати, поскольку понимается как синтез всех Владык Бытия" ("Теософский Словарь").
"Повелитель, властелин, господин потомства — так говорится о нескольких ведийских богах, особенно о Брахме, излучателе-производителе, первой и самой трудно понимаемой фигуре индуистской триады. Брахма как Праджапати олицетворяет собой совокупность творцов вселенной и всего сущего в ней, движимого или как будто недвижимого, произведённого бесчисленными иерархиями" (G. de Purucker, ETG).
[110] Материя, вещество (греч.)
[111] Отвечая на вопрос о том, "являются ли водород, кислород, озон и азот первоэлементами на нашем плане", Е.П.Б. отвечает: "Да, что касается указанных четырёх элементов, то это так. Но не забывайте о том, что на более высоком плане даже тончайший эфир показался бы комками грязи. Каждый план имеет свою собственную плотность субстанции (материи), свои собственные цвета, звуки, измерения пространства и т.д., которые совершенно неизвестны нам на нашем плане бытия. И точно так же, как здесь, на земле, существуют как бы промежуточные существа — например, муравей, который представляет собой как бы промежуточное существо между двумя планами, — так и на планах, более высоких, чем наш, есть существа, наделённые такими органами чувств и такими способностями, которые неизвестны обитателям нашего плана" ("Протоколы", Собрание 8).
[112] " . . . всё во вселенной ассоциируется либо с духом, либо с материей", — отмечает Е.П.Б. в "Протоколах" (Собрание 9). "И неважно, что-то одно из них принимается в качестве постоянного элемента или оба. Чистая материя есть чистый дух, и мы никогда не смогли бы их понять, даже если бы это позволял нам наш конечный интеллект. Ни свет, ни тьма, рассматриваемые как оптические эффекты, не являются ни собственно материей, ни собственно духом. Это всего лишь свойства первой (материи)".
[113] См. "Mundaka Upanishad", tr. E. Röer, 1853 — p. 151 (I.1.7, "Bibliotheca Indica", v. 15) (SDR, TUP).
[114] На одном из заседаний Ложи Е.П.Б. в этой связи был задан следующий вопрос: "Брахма, понимаемый как "зародыш неведомой тьмы", и есть тот материал, из которого всё выходит и развивается". Но одна из аксиом логики заключается в том, что ум не может полагать что-либо о том, что он не в состоянии осмыслить. Если этот "материал", который есть Брахма, не имеет формы, то, значит, ум не может получить никакой идеи о нём, ибо ум не может понять того, что не имеет формы. То, что мы можем воспринимать, является облачением, проявлением в форме "Бога", а значит, это, и только это может составить наше знание о нём. Какова же тогда самая первая форма этого материала, которую способно воспринять человеческое сознание?"
На этот вопрос Е.П.Б. ответила следующим образом: "Ваши аксиомы логики применимы лишь к области низшего манаса, и вы можете строить свою аргументацию, лишь исходя из восприятий, доступных вам на плане кама-манаса. Оккультизм же учит только тому, что он извлекает из сознания высшего эго, то есть буддхи-манаса. Но я постараю ответить вам на понятном вам языке. Самой первой и единственной формой первоматерии (prima materia), которая доступна познанию нашим мозгом, физическим сознанием, является круг. Потренируйте свою мысль и приучитесь, прежде всего, воспринимать круг, ограниченный окружностью. Затем постепенно мысленно расширяйте его границы. Очень скоро наступит момент, когда, оставаясь мысленным кругом, он окажется бесконечным и безграничным даже для вашего внутреннего восприятия. Вот этот-то круг мы и называем Брахмой, зародышем, атомом, или ану: латентным атомом, охватывающим собой бесконечность и безграничную вечность в период пралайи, и активным атомом в периоды своих жизненных циклов. Но этот атом не имеет ни окружности, ни плоскости, а одну только безграничную протяжённость в пространстве. Вот почему в субъективном мире круг и является первой геометрической фигурой и символом. В мире же объективном он становится треугольником. Треугольник — это следующая после круга фигура. Первая фигура — круг с точкой в середине — это, на самом-то деле, никакая и не фигура. Это просто первозародыш, то есть самое первое, что доступно вашему воображению в самом начале дифференциации. В виде же треугольника эта материя должна мыслиться сразу же по выходе её из нулевой точки, лайям. Брахму называют атомом потому, что мы вынуждены представлять его себе в виде некой математической точки, способной, однако, расширяться до абсолютности. Но никогда не забывайте, что это зародыш божественный, а не химический атом. И не поддавайтесь иллюзорности формы. Как только вы втисните ваше Божество в человеческую форму, вы тут же положите ему пределы и предпошлёте определённые качества. Вы и не заметите, как сотворите из него антропоморфного бога" ("Протоколы", Собрание 9)
[115] "Фауст", часть I, "Ночь" (перевод Б.Пастернака)
[116] Цитата не закрывается кавычками. Но её конец, очевидно, здесь.
[117] См.: Александр Уинчелл. Жизнь мира, или сравнительная геология (Alexander Winchell, "World-Life, or Comparative Geology", 1883), p. 83 (и примеч.) (SDR, TUP).
[118] Там же: Ch. II, "Nebular Life" ("Жизнь туманностей"), p. 85.
[119] Там же, pp. 86-87 (SDR, TUP).
[120] Там же, pp. 83, 85 (SDR, TUP).
[121] Очень интересно, как Е.П.Б. комментирует эту шлоку в "Протоколах ложи Блаватской". "Эта "паутина" представляет собой вечно сущую первосубстанцию (в нашем понимании — чистый дух), тот материал, из которого возникла объективная вселенная (или вселенные). Когда дыхание огня (или Отца) осеняет её сверху, она расширяется. А это значит, что как субъективный материал она безгранична, вечна и неразрушима. Когда же её касается дыхание Матери, то есть когда ей настаёт срок проявиться и она должна явиться в объективный мир форм, она сжимается, ибо объективная материальная форма никогда не бывает безграничной. И, хотя высказанное Ньютоном предположение о том, что любая частица материи обладает способностью притягиваться к любой другой частице, в целом верно, а высказанное Лейбницем предположение о том, что любой атом заключает в себе целую вселенную и он способен действовать, благодаря собственной внутренней силе, также не противоречит истине, но идеи ни того, ни другого не исчерпывают собой всей глубины вопроса. Ведь человек — тоже атом. И он также обладает способностью к притяжению и отталкиванию, и представляет собой микрокосм макрокосма. Верно, что, благодаря заложенным в нём силе и разуму, он способен перемещаться с места на место независимо от любой другой человеческой единицы, но мог ли бы он действовать и перемещаться, если бы не существовало некой силы и некого разума, превышающих его собственные и позволяющих ему жить и перемещаться в рамках этого более высокого элемента силы и разума?
Одна из задач "Тайной доктрины" состоит в том, чтобы доказать, что одной лишь теорией гравитации невозможно убедительно объяснить движение планет. Помимо той силы, которая действует внутри материи, есть ещё и некая сила, воздействующая на материю.
Когда мы говорим о различных состояниях духа-материи (что на самом деле есть сила) и даём им самые разные названия, вроде теплоты, холода, света, темноты, притяжения и отталкивания, электричества и магнетизма и т.д. и т.д., то для оккультиста всё это просто слова, обозначающие различные проявления одной и той же силы (всегда двойственной в дифференциации), а не какие-то особые различные силы. Ведь все подобные различия в объективном мире происходят лишь из-за особенностей дифференциации материи, на которую воздействует одна свободная сила. А помогает ей в этом та часть её собственной эссенции, которую мы называем пленённой силой или материальными молекулами. То, что действует внутри материи, её внутренняя сила, всегда стремится соединиться со своей родительской эссенцией, действующей снаружи. Таким образом и получается, что Мать, действуя изнутри, заставляет "паутину" сжиматься, а Отец, действующий снаружи, — расширяться. Наука называет это гравитацией, а оккультисты — действием мировой жизненной силы, которая излучается из той абсолютной, неведомой Силы, которая находится вне всякого пространства и времени. Так и происходят вечные эволюция и инволюция, то есть расширение и сжатие". ("Протоколы", Собрание 9).
Отвечая на вопрос о том, что́ понимается под выражением "паутина" охлаждается" и когда именно это происходит, Е.П.Б. даёт следующее пояснение: "Очевидно, что охлаждается она сама, а не что-то иное, находящееся вне её. Когда? Как это объясняют нам, охлаждение начинается в тот момент, когда пленённая сила и разум, которыми наделён любой атом как дифференцированной, так и однородной материи, одновременно оказываются во власти у силы, обладающей ещё бо́льшим разумом, и задачей этой силы является управление материей и придание ей формы. Эту силу мы называем божественной свободной волей, представленной дхьяни-буддами. Когда центростремительные и центробежные силы жизни и бытия оказываются целиком во власти единой безымянной силы, которая вносит порядок в беспорядок и утверждает гармонию в хаосе, — тогда-то и начинается процесс охлаждения" ("Протоколы", Собрание 9).